Звездный лед

– Мне необходимо провести все нужные тесты в Крэбтри. Просканировать мозг. Но очень похоже на то, что спикане сильно уменьшили либо вообще удалили глиобластому. – Он коснулся рукой лба Джима. – Но вот температура у него чертовски высокая. Надо вытащить его из этого скафандра и как можно скорее перевезти в Крэбтри.

– Джим, ты помнишь это место? – спросила Барсегян. – Помнишь, в каком мы находимся мире?

Он озадаченно встрепенулся.

– На Янусе, – выговорил он после раздумья.

– Да! – выдохнула она с облегчением.

Значит, даже если память его и неточна в деталях, но все-таки сохранила общую картину. А на ней, как на скелете, можно вырастить плоть с текстурой и цветом.

– Как долго? – спросил Джим.

– Мы здесь уже тринадцать лет. Ты покинул нас девять лет назад.

Впервые у него пробудился интерес к окружающему. Он неуклюже повернулся, посмотрел на стены, потолок. Кажется, это движение утомило Джима.

– Это Крэбтри?

– Нет. Мы сейчас в Поддырье. Это исследовательский форпост. Ты помнишь, как упал с «железного неба»?

– Да, – ответил он, улыбаясь, будто вспоминал нечто забавное. – «Небо». Я шел по нему.

– А потом упал в дыру, которую инопланетяне просверлили для нас.

– Я помню, как падал, – ответил он, приподнимая руку и растопыривая пальцы. – Это хороший скафандр. Лучше, чем наши прежние.

Затем резко посмотрел на Свету:

– Я не помню, чтобы «небо» было раньше.

– Его и не было, – ответила она. – Спикане построили его вокруг нас перед тем, как мы стали замедляться. Наверное, это вроде заслона, чтобы защитить нас во время торможения.

– Как давно они сделали «небо»?

– Больше года назад. Оно уже сыграло свою роль – мы прибыли в спиканскую структуру живые и здоровые. Как ты сейчас.

– Спиканскую структуру, – выговорил он с улыбкой.

– Ты помнишь ее? – спросила она, улыбаясь в ответ. – Это здорово.

Улыбка исчезла с его лица.

– Да, я помню спиканскую структуру, – проговорил он снова голосом ровным, лишенным всякого выражения.

– Так вот, мы сейчас в ней. За двести шестьдесят световых лет от дома. Но мы долетели – и живы. Мы сумели. Теперь осталось только добраться назад.

– Я помню… да, – медленно сказал он.

– Джим, успокойся, – выдохнул встревоженный Перри.

– Я… помню. – Чисхолм нахмурился.

Лицо его омрачилось и затем потеряло всякое выражение, стало пустым и мертвым, как тогда, когда он только что снял шлем. Не лицо, а скорее посмертная маска, почти лишенная индивидуальности и выразительности.

– Простите…

Светлана потянулась через стол, взяла его за руку:

– Джим, все в порядке. Я знаю, тебе сейчас очень трудно, но все будет хорошо, поверь мне. Ты теперь с друзьями. Мы позаботимся о тебе.

– Простите, – повторил он.

Из его горла вырвался всхлип, будто вокруг нее затягивалась невидимая удавка.

– Мне так жаль…

– Джим!

– Простите.

Он застонал ритмично, словно охваченный кошмаром, тяжело и хрипло дыша. Лицо исказилось мукой. Стоны сделались отчаянным криком, какого Светлана не слышала раньше и не хотела услышать больше никогда. Казалось, отчаяние Джима переросло в кромешный ужас, будто в голове просыпалось огромное, неподъемное людям знание, и стон был единственной человеческой реакцией на него.

Джим умолк, и его молчание показалось страшнее стона. Судорожно дыша, взмокший от пота, он обвел всех круглыми, полными ужаса глазами.

Затем закрыл их и обмяк, наклонившись вперед, а голова бессильно повисла, упершись в ворот шлема.

Глава 23

Возвращаясь в Крэбтри, они уложили Джима на пол «Крестоносца». Чисхолм был жив, дышал ритмично, но оставался без сознания. Не сняв скафандр, едва ли можно было помочь ему.

– Попробуем разрезать? – предложила Дениз вполголоса, будто опасаясь лежащего на полу Чисхолма. – Если будем медленно… ведь не придется беспокоиться о разгерметизации?

– Главное, соблюдать осторожность, – ответил Эксфорд, коснувшийся горла Джима, проверяя пульс. – Если начнется сердечный приступ – будем резать. И с ножом к нему только я подойду. Пока его состояние стабильно. Если придется, я, наверное, смогу подвести к нему капельницу.

– Согласен с Райаном, – подал голос Перри. – Должен быть способ достать его из скафандра, не разрезая. Не следует повреждать скафандр без крайней нужды.

Он опустился на колени возле Джима и провел рукой вдоль сглаженного бугра нагрудника. Там не было экранов, выходов или розеток, но сверху, у слияния нагрудника с основным материалом, виднелась мозаика фигурных панелей. Конечно, они могли оказаться лишь украшением, но почему именно здесь, а не в другом месте? Самое логичное место для управления – как раз поверх нагрудной панели. Туда удобно дотягиваться одетой в перчатку рукой, тыкать небрежно пальцем. Перри тронул самую левую кнопку в форме равностороннего треугольника.

– Осторожно, – прошептала Светлана. – Тут может быть и кнопка самоуничтожения.

– Интересно, как же мне определить эту самую кнопку? – Перри глянул на жену.

Затем он снова посмотрел на скафандр и прижал большим пальцем треугольник. Послышалось несколько фраз на незнакомом языке. Голос женский, спокойный и властный.

– Кто-нибудь понял? – осведомился Перри.