Звездный меч

— Ба... — Я не решаюсь спросить, но обязан, и потому, вздохнув, спрашиваю: — И ты, правоверная коммерциалистка, готова бросить вызов и переторговать саму Тиа Хатэ? Не кощунство ли...

— Ты что, плохо читал Книгу? — смотрит на меня Ррри жалостливо.

— В смысле?..

— Там тыщу раз повторяется, для тугодумов цитирую: «Сущее есть торг». Торг, малыш... А мы тор-рговые профессионалы. Отсюда выво...

— Понял, понял! — поспешно перебиваю. Дух перехвачен, от полнейшего офффонарения говорить нет сил, но я выдавливаю: — Обдурить Вселенную... прогнать её из-за прилавка, поставить по другую его сторону, сделать Покупательницей! Это да-а... что да, то да-а.

— Ясный пень. — Ррри лаконична, как никогда. Погодив, пока я справлюсь с нервишками, она роняет: — Только делать это вы будете без меня.

— В смысле?! — Я опять не понимаю её.

— Спекулювать с ней. Надурить её и обжулить. Ты вполне созрел для самостоятельного бизнеса. Экипаж поможет. Я отпр-равляюсь на пенсию.

— Что-о-о?!!

— Не ор-ри. Слуш сюды. Даже раньше, ещё до просветления, у тебя никогда не возникало ощущения, что ты... э-э, под колпаком и нечто тебя рассматривает и все твои движения наперёд просчитывает? Ты не ведаешь, что творишь, а на сам деле — это чьё-то влияние, чья-то воля.

— У меня-то возникало, ещё и какое сильное! Но мы же только-только договорились полагать, что Вселенная не желает быть разумной, а значит...

— Да, да, договор-рились. Но иногда это ощущение «околпаченности» очень сильно... С трудом разбираешься, сама ты на пенсию решилась уходить иль велит кто... А иногда это ощущение, при всей внешней схожести, становится иным. Будто, прорвавшись сквозь колпак, новый канал связи открывается и нечто свыше контр-рабандно качает в тебя информацию... В этой связи, малыш, я вот о чём думаю. Не может она, со всеми её пар-раллельными мирами, альтернативными бытиями и прочим фантастическим многообразием, быть одинокой. Это противоречит её собственному естеству. Пускай сама она и вмещает всё Сущее... Но ведь она это самое всё — породила. А для того, чтобы породить, надо...

— Погодь, погодь, Ба-а... — Задыхаясь от предощущения, умоляюще вцепляюсь в густой мех её средней левой лапы. — Дай переварить, не поспеваю за быстродействием твоей мудрости... Это ты намёкиваешь, что...

— Ясный пень, внучек, — ласково-преласково воркует она в ответ, — и не прикидывайся глупышом, гор-рдость и венец моей преподавательской карьеры... Прекрасно ты поспеваешь и всё отлично понимаешь без намёков. Сам домыслился, только подтверждения наставницы ждёшь. Привыкай обходиться без него. И без меня. Пор-pa уж.

Риал Ибду Гррат замолкает и задумчиво смотрит мне в глаза. Наглядеться хочет?.. Я — уж точно! Взгляды наши, слившись, превращаются в единый взор, растворяющий вектора направлений в собственной цельности...

И вдруг в нас возникает непривычное ощущение. Какое-то «третье», что ли, состояние. Словно вся эта раскованность, «распеленутость», с какой происходит наш диалог, вызвана подсознательной уверенностью, что в эти минуты нас абсолютно никто не видит, не чует, не обоняет, не осязает и не слышит. Абсолютно не воспринимает. Никто нас почему-то не «записывает» в это мгновение, застывшее на берегу Вечности...

Ни Сеть, обязанная постоянно следить за органическим здоровьем живых пойнтов и уровнем враждебности окружающей их среды, помогая им по мере запрограммированной нами же возможности. Ни какие-нибудь инициативные хитроумные пойнты, пытающиеся повысить эту самую враждебность, хакеря по наши души. Никто не отредактирует наши слова и не «обцензурит» наши действия. Мы воистину свободны, впервые с моментов рождений в этих жизнях. Вот оно как.

Никто нас не видит, и никто ничего не узнаёт о нас без нашего ведома и нашего же на то разрешения. Нас нет. Дав окружающей среде полнейшую свободу от себя, наконец-то мы сами хоть на миг почувствовали, каково быть аутентично, то есть подлинно, свободными.

Хотя, быть может, это очередная иллюзия? Ещё одна жалкая дымовая завеса, повешенная разумом, пытающимся замаскироваться, между собою и деспотичной полигамной семейкой. Материей, энергией и муженьком их, вдохновителем. «Мафией», породившей и установившей законы и традиции, по которым жить невмоготу.

* * *

...Конечно же, всё я прекрасно понимал.

Домыслился. На то мне и мощное оружие дано. Истинное оружие, обладающего коим ненавидит и страшится сама Тиа Хатэ.

И всё же, пользуясь последней возможностью, я спешил обрести подтверждение собственным мыслям и обретал его в мыслях Риал Ибду Гррат, щедро озвученных ею для меня на берегу океана.

В океане этом, как в зеркале, отражалась звездоглазая Парочка. Обсуждение внутренних взаимоотношений соединившихся половинок этого семейного союза, воистину заключённого на небесах, сделалось одной из главных тем заключительной части программного базара.