Звездный меч

Может, только так Любовь и выживает?

Разделённая — она превратится в бремя личного счастья, тяжёлое и невыносимое. Неразделённая, она всегда — путь к цели. В коем и заключён истинный смысл существования цели. Как известно издревле, достигнутая цель желанной быть уже не может.

Цель — Солнышко. Прямой контакт, как и с поверхностью любой звезды, — невозможен. По определению.

Подобно тому, как не существует Разделённая Любовь.

...Мысли метались, метались, метались, как ополоумевшие птицы, по которым охотники палят изо всех стволов... «Почему всё-таки Он?» Номи опускала веки и кистью воспоминаний рисовала на их внутренней стороне лицо Любимого, руки Любимого, тело Любимого... его глаза, усы, бороду, волосы, распущенные для неё... И удивлялась: «Почему Он?!!» В чём он, тот самый неуловимый штрих, который вдруг волшебно превращает одно-единственное лицо в лицо Единственного?..

Почему любые два лица, «поставленные рядом», отличаются друг от дружки? К одному ты остаёшься равнодушной, а второе вдруг... зажигается и горит — для тебя. Почему же чья-то походка, чьи-то движения, жесты, запах, тембр голоса... вдруг становятся для тебя единственно необходимыми, других человеков оставляя равнодушными?..

«И при этом даже не обязательно влюбляться? Мы, разумные, постоянно входим в контакты друг с другом, — думала Номи, — и каждый раз нечто глубоко внутри нас делает выбор: скользнуть взглядом (ухом, ноздрями, и тэдэ) либо задержаться. И сами не понимаем, в чём же он, критерий выбора... „Сложившийся вкус", „выработанные пристрастия" и тому подобные термины — слишком очевидные объяснения. Истина никогда не лежит на поверхности. Не шлюха ведь, всякому-каждому не даётся...»

И Номи пыталась найти ответы. В лице Сола чувствовалась древность. Такими, в её представлении, должны были быть лица кочевников древней Земли... Такими, в её представлении, могли быть лица древних святых... В каюте Сола она видела икону одного из них, вечного странника по имени Николай. Черты не совпадали, однако нечто неуловимое присутствовало в обоих лицах — словно их обоих одухотворяла одна и та же Идея.

Движение — жизнь... Это избитое до посинения выражение приобретало вселенское значение, переходя от категорий физиологических к категориям духовным, но ведь и для телесной ипостаси это — самая что ни на есть святая правда. Гиподинамия — враг здоровья...

Мысли метались, метались, метались, лишая покоя. Сияющие глаза Любимого неотступно преследовали её, что во сне, что наяву.

«Бой — существо, производящее энергию, — думала Номи. — Он просто источает её! Он сам её производит и в невероятном количестве отдаёт... Быть может, сам того не сознавая. Есть существа, подпитывающиеся за счёт других, и таких подавляющее большинство, но „женщник" Со-олнышко — не такой. Его переполняет, распирает Нечто, настырно толкающее его вперёд. Таким мужчинам противопоказано целиком сосредоточиваться на одной женщине. Огонь таких мужчин рассчитан на мириады... Если они отдадут одной-единственной всего себя, она сгорит. Если, конечно, она сама — не такая же».

В том-то и дело — такой женщиной себя Номи не ощущала. Она хотела простого, земного, бабского счастья. Он же мог предложить только нечто «неземное».

«По крайней мере, — утешилась Номи, — я умру с ощущением, что была в миллиметре от того, чтобы стать любимой женщиной такого мужчины».

Перечисляя раз за разом всё познанное ею и раз за разом, подобно Солу, пытаясь разобраться в собственных чувствах, Номи задавалась вопросом: «ЭТО ЛИ — ЛЮБОВЬ?»

И неизменно выдавала ответ: «Да».

Она тоже разобралась в собственных чувствах. Выхваченное из эфира, звучало [[...only you...]], что в переводе на корус значит: конечно же, только ты.

«Я назначила тебя, Любимый, на эту роль. Ты её сыграл гениально. Я не ошиблась в тебе...»

И гораздо позже Номи отыскала ответ на ещё один вопрос: почему она осталась рядом с ним, в качестве Третьей женщины? «... Миг бытия так краток» — вспомнила она. Разве это плата за возможность согреваться хотя бы искоркой Огня?! Всего лишь — вся жизнь, одна из множества мгновений, что бесконечной вереницей уносят души в неведомое...

В каждой жизни, повстречав Единственного, оказываешься на распутье. И приходится выбирать дорогу. Одну из трёх.

[[...три дороги судилось нам. / Одна в разлуку, другая в любовь, / А третья та, что ты нашёл...]]

Так уж вышло, что в этой жизни Номи судилось быть Третьей.

* * *

...В подружки тактично пристраивалась Душечка, жаждущая предоставить себя в амплуа «подушки для слёз», однако Номи — мягко и вежливо, но непреклонно — избегала тесного сближения.

Тити смотрела всё понимающими глазами, горестно качала головой. И не прекращала попыток вышибить клин клином, суля познакомить «с потрясным мальчиком, мать! Вот увидишь, продолжение будет ещё лучше начала! Второй шанс каждой положен!». Номи улыбалась и качала головой — ноу. Никаких продолжений... А подруга ей не была нужна: зачем подруга, когда у тебя есть настоящий Друг, которому от тебя ничего не нужно, но который готов отдать тебе практически всё — и разум и тело...