Звездный меч

Жжихло, родившийся и выросший в трущобных секторах Артурвилля, орудовал ножом, как нанятый. Ни единого лишнего движения. Выпад — вспоротый живот, разворот — полуотрезанная рука, поднырок — вспоротый пах, падение и перекат — рассечённые поджилки, отскок и боковой выпад — ещё один схватившийся за перерезанное горло враг...

Джонни удивил. Скрестив мечи сразу с тремя красногвардейками (везёт же мне на баб, дхорр их затопчи!!!), я успевал краешком глаза следить за ним, чтобы успеть на помощь, если что. Но Наследный Принц владел своим телом и орудовал мечом и кинжалом не хуже вора, меня и капитана, будто каждый день тренировался часов по шесть. Как потом выяснилось, так оно и было. Цесаревич-зэк в своей камере уделял большое внимание физической подготовке. Будто предчувствовал: когда-нибудь непременно наступит его звёздный час!..

Мерцающий смерч носится в гуще сраженья, и как только кому-нибудь из красных взбредало в голову применить против нас магический приём, или попытаться направить трубчатую бааджжику-зужжу, или, наплевав на приказ, вознамериться влепить в лоб скорчерный импульс, на него обрушивался удар ветра, от которого умник (умница) летел(а) вверх тормашками.

Славная, в общем, получается рубка.

Окровавленный воздух кипит не хуже боржча в кастрюле. И хотя не раздалось ни единого выстрела, накал страстей поистине огненный. А тут ещё подоспевают какие-то уроды со штуковинами типа древних, как мир, детских брызгалок, только заместо водички при сжимании вылетает зверски едучая кислота, и приходится-таки попотеть, чтобы сохранить шкуры в целости. Но очень скоро мы добиваемся полной и окончательной победы, и широченный холл похож на это историческое, как его... ах да, Бородинское поле. Переглядываемся: свои все живы? Все.

Вперёд!

Ещё один коридор проходим в хорошем темпе, танцуючи, так сказать. Попытки атаковать нас из дверей боковых помещений мы пресекаем на корню, в буквальном смысле устилая свой путь трупами и оставляя шикарный кровавый след. Всё это уже начинает напоминать какую-то кошмарную компьютерную игрушку из разряда бродилок-мочилок и поднадоедать. Это только игрокам, управляющим виртуальными бойцами, может нравиться, будучи сам «в игре», придерживаешься диаметрально противоположного мнения.

И когда мы наконец вырываемся под открытое небо и ни единая вражеская сволочь в поле зрения не просматривается, вздыхаем с облегчением. В крейсерском темпе минуем внутренний двор, ныряем в туннель, ведущий к выходу из... И останавливаемся разом, как об невидимую стенку ударенные. Дальше нас вновь поджидает толпа жаждущих помериться силами. И похоже, увы, Фея на этот раз нам не поможет...

Белёсоглазый тип, стоящий шагах в трёх впереди толпы, спокойно смотрит на мерцающий смерч и говорит:

— Если ты вернулась, чтобы забрать у меня этих челов, то попробуй прямо сейчас. Прямо из рук Носителя. Увидишь, в каком неприглядном виде их получишь. Ты их заберёшь, конечно. Но могу тебе поклясться: годны они будут разве для того, чтобы составить тебе компанию там, откуда ты вернулась.

И он поднимает руку и простирает её вверх и вперёд, и между указательным и большим пальцами его...

Ну конечно же, Луч Клинок. Собственной персоной Носитель Света Лезвия, роальд грёбаный, чтоб ему...

На мгновение сквозь мерцание проглядывает лицо Феи в его старческой ипостаси. Черты лица искажены мучительной болью.

И Фея пропадёт опять... Вот она была, и вот её уже нет.

— Ах ты ж-ж, гной подкож-ж-жный, — шипит вор и надвигается на ревмага, — гадаеш-шь, вс-сех трахнул в ж-жопу, крас-снопузый педрила?! А мне не западло, а я вот щас-с погляж-жу, крас-сная у тя кровиш-ша или уж-же голубая!..

— Чего-о? — ревмаг, похоже, сильно удивлён. Будто ожил вдруг и заговорил с ним предмет интерьера.

Жжихло останавливается и стоит перед соплеменником полупригнувшись, с ножом в опущенной руке, готовый в любую секунду вогнать тому «перо» под рёбра. Я напрягаю мышцы ног, готовясь к прыжку. Наверняка не я один...

Два роальда пристально смотрят друг на друга. Баррикада, разделяющая их, незрима, но мы её явственно видим. Ревмаг спрашивает:

— А ты ещё кто такой, собственно?

— Я твоё возмездие, сучара, — убеждённо произносит Жжихло и бросается на соплеменника, стоящего по ту сторону баррикады.

Мы, все трое, слаженно прыгаем на подмогу. Но, едва оторвавшись от пола, вместо того чтобы прыгнуть вперёд, вдруг взлетаем под потолок и приклеиваемся к нему спинами, широко раскинув руки... И висим там, распятые и обездвиженные.

Самое ужасное, что мы не можем даже рта раскрыть, чтобы закричать... Потому что не кричать, видя, что творит прямо под нами с нашим боевым товарищем враг, невозможно. Он изгаляется над Жжихло, а у нас нет ртов, чтобы кричать... За товарища кричать, потому что сам Жжихло не издаёт ни звука, что бы ни творил с ним ревмаг.