Звездный путь (сборник). Том 2

— Так не делай ничего, — произнес наш дядя, переворачивая страницу своей книги. — Так или иначе — это единственно цивилизованный образ действий.

Эйлин стояла, молча плача. И Джэймтон Блэк обратился к ней.

— Эйлин, — сказал он, и она повернулась к нему. Он говорил тихим, спокойным голосом, всего лишь с намеком на акцент. — Ты не хочешь выйти за меня замуж и сделать мой дом твоим, на Гармонии?

— О да, Джэми, хочу! — воскликнула она. — Да!

Он снова подождал, но она не приблизилась к нему. Она снова заплакала.

— Я просто не уверена, что поступаю правильно! — воскликнула она. — Разве ты не понимаешь, Джэми, я хочу быть уверена, что поступаю правильно. А я не знаю — я не ЗНАЮ!

Она резко повернулась ко мне.

— Тэм! — сказала она. — Что я должна сделать? Должна ли я уехать?

Ее неожиданное обращение ко мне прозвучало как эхо тех голосов, что обрушились на меня в Индекс-зале. И немедленно библиотека, в которой я стоял, и сцена внутри нее, как мне показалось, странно увеличилась и осветилась. Высокие стены книжных полок, моя сестра с заплаканным лицом, обращающаяся ко мне, молчаливый молодой человек в черном — и мой дядя, тихо читающий свою книгу, словно озаренный мягким светом от полок позади него, — все это, казалось, неожиданно предстало в каком-то сверхизмерении. Я словно видел их и смотрел сквозь них одновременно. И неожиданно я понял своего дядю, как не понимал его никогда прежде, понял, что, несмотря на то, что он притворялся читающим, он уже решил для себя, каким образом я должен был ответить на вопрос Эйлин.

Он знал, что, скажи он моей сестре: «Останься», я бы постарался выпроводить ее из этого дома, применив грубую силу, если бы понадобилось. Он хорошо знал о моем инстинкте противодействия ему во всем. И таким образом, ничего не предпринимая, он ничего не оставил мне, с чем я мог бы сразиться. Он просто отступил в дьявольский (или богоподобный) нейтралитет, оставив меня по-человечески уязвимым, предоставив решать мне. И конечно же, он верил, что я поддержу решение Эйлин уехать с Джэймтоном Блэком.

Но на этот раз он ошибся. Он не заметил перемен во мне, моего нового знания, указывавшего мне путь. Для него «УНИЧТОЖАЙ!» было лишь пустой оболочкой, в которую он мог отступить. Но я сейчас, в своей лихорадочной просветленности, увидел все это как нечто большее — как оружие, которое можно было обратить даже против этих превосходящих демонов с молодых миров.

И теперь, когда я посмотрел на Джэймтона Блэка, меня уже не ужасал он сам, как перестал меня ужасать и Падма. Вместо этого мне не терпелось испытать мою силу против него.

— Нет, — спокойно ответил я Эйлин. — Я не думаю, что ты должна уехать.

Она уставилась на меня, и подсознательно я понял, что она рассуждала так же, как и мой дядя, надеясь, что в конце концов я скажу ей то, чего ждало ее сердце. Но теперь я выбил ее из колеи. И, стараясь как можно надежнее закрепить свое мнение, торопливо продолжил, осторожно выбирая слова.

Они легко приходили мне на ум.

— Гармония — не место для тебя, Эйлин, — мягко произнес я. — Ты же знаешь, насколько они отличаются от нас, землян. Ты не будешь чувствовать себя на своем месте. Ты не сможешь приспособиться к ним и их образу жизни. И кроме того, этот молодой человек — форс-лидер. — Я постарался с как можно большей симпатией посмотреть на Джэймтона Блэка. Его тонкое лицо повернулось ко мне, абсолютно свободное от какого бы то ни было возмущения или мольбы о помощи с моей стороны.

— Ты знаешь, что это означает на Гармонии? — спросил я. — Он офицер их вооруженных сил. В любой момент его контракт может быть продан, и он тебя покинет. Его могут послать туда, куда ты последовать за ним не сможешь. Он может не возвращаться годами. Или даже вообще не вернуться, если его убьют, что весьма вероятно. И ты хочешь подвергнуть себя этому? — И я жестоко добавил. — А достаточно ли ты, Эйлин, сильна, чтобы подвергнуть себя такого рода эмоциональному избиению? Ты не только подведешь себя, ты подведешь и этого человека.

Я остановился. На этот раз мой дядя не оторвал своих глаз от книги и не посмотрел на меня. Но я заметил — и почувствовал при этом скрытое удовлетворение, — что его пальцы, державшие обложку книги, слегка дрожали, выдавая чувства, которые он никогда не признавал в себе.

Что же касается Эйлин, то она с недоверием уставилась на меня, еще когда я только начал говорить, и молчала все это время. А теперь она издала лишь один тяжелый вздох, почти всхлип, и выпрямилась. Она посмотрела на Джэймтона Блэка.

Она ничего не произнесла. Но этого взгляда было достаточно. Я тоже наблюдал за ним в поисках какого-нибудь намека на эмоции. Но его лицо только несколько погрустнело странным, мягким образом. Он сделал два шага к Эйлин и теперь стоял к ней вплотную. Я напрягся, готовый втиснуться меж ними и, если будет необходимо, поддержать свое мнение. Но он лишь тихо заговорил с ней, в странной, церковной манере той речи, которую, как я читал, его народ использовал при общении между собой, но которая никогда еще не достигала моих ушей.