Звездный волк. Истории о космосе

– Вот ведь как получилось, девочка, – негромко сказал Пауль то ли Бесси, которая не слышала его, то ли самому себе, – попала ты в историю, древнюю как мир. Не знаю, сколько лет назад – может быть, две тысячи, а быть может, еще раньше – твои предки покинули Землю, улетели на допотопных медлительных звездолетах, какие добирались до цели не пять минут, как сейчас, а десятки и сотни лет. Улетавшие знали, что никогда не сумеют вернуться обратно. Улетали только добровольцы, никого не гнали насильно, но как объяснить это не разуму, а инстинкту? У каждого переселенца в глубине души тлела обида на оставленную родину, которая с легкостью вытолкала их в неизвестность. Чувство это не могло оформиться в настоящую ненависть, по большому счету там не на что обижаться, но в результате сформировалась жесткая установка: не иметь ничего общего с планетой-матерью, потому что она хуже мачехи. Знаешь, Бесси, я все это придумал сам. Возможно, это ересь небывалая, а может быть, правда, хорошо известная тому, кто принимает у нас решения. И если бы я мог рассказать свои измышления командору, он бы ответил: «Умница, догадался!» – и принялся бы заливать горькой водкой горькую правду. Нам, рядовым исполнителям, втолковывают, что потомки первых переселенцев могут представлять опасность, что ты, Бесси, – слышишь? – ты не просто ребенок, а бомба, заложенная против проклятых землян. Твоим соплеменникам приписывают какие-то агрессивные планы. Ничего удивительного: каждый приписывает другому свои мысли и намерения. Мы на Земле тысячелетиями жили в тесноте и обиде, мы старались отнять у соседа все, что только могли, и в первую очередь – землю. И сейчас мы продолжаем неосознанно делать это, хотя земли и всяческих богатств вокруг более чем достаточно. И нам кажется, что, раз вы не хотите иметь дел с нами, значит, вы невесть какие злодеи, умышляющие против нас коварные планы, вас надо ущучить и привести к покорности. А твои соплеменники изначально жили среди непредставимого изобилия, жадность и агрессия им чужды. Им легче бросить освоенную планету, чем вступить в контакт с теми, кто им неприятен. Один раз мы выгнали вас с Земли, теперь выгоняем второй раз – уже из вашего собственного дома. Это неправда, Бесси, никто вас не выгоняет, но как объяснить это тому, кто не хочет понимать? Едва мы появляемся поблизости, твои соплеменники снимаются и уходят. Им есть куда отступать: Вселенная бесконечна, земель хватит всем. Всем, кроме тебя, Бесси, и твоих товарищей по несчастью, которым повезло еще меньше, чем тебе, потому что они погибли, не сумев найти себе места. Ты домоседка, ты не хочешь и не можешь никуда улетать: ни на старую Землю, ни на новую родину. Ты живешь здесь, и только здесь. Среди людей непременно встречаются открыватели, их еще называют колумбами. Но есть и другие – домоседы, которые скорее умрут, чем куда-то поедут. Они есть всюду, хотя обычно их не так просто заметить. Но если завтра придется эвакуировать все миллиарды землян, несколько тысяч детей придется оставить на попечение автоматики или потащить на верную гибель. Взрослые жестче, они могут зажаться и поехать, дети на такое не способны. Что тогда скажут те, кто сейчас требует доставить тебя на Землю, где ты не можешь жить?

Бесси не пошевелилась, но лицо ее уже не было таким безнадежным. Один из приборов, внешне никак не проявивших себя, отъехал в сторону, его место занял другой.

– Извини, Бесси, – сказал Пауль. – Мне сейчас надо заняться делами земными. Командор еще вряд ли протрезвел, и доктор-вивисектор не скоро из комы выйдет, но тебя уже наверняка хватились. Как ни верти, но доктор в умиральном центре не один. В палату не войти, врач пропал, – разумеется, в центре поднимется тревога. Я их напрасно вивисекторами обозвал, они помочь хотят, просто не знают, что делать. Но скоро разберутся и прилетят сюда по наши с тобой души. Значит, надо подготовиться к встрече.

Подготовка много времени не заняла. Камера, передатчик – и в рубке звездолета появилось голографическое изображение Пауля и кровати, на которой лежала бесчувственная Бесси. Создавалось полное впечатление, что беглецы находятся на космическом корабле. Прошло еще полчаса, и последовал сигнал вызова.

– Пауль, можешь не прятаться, – раздался голос командора. – Тут полно чужой техники, но твой корабль мы видим.

Пауль включил обзор и присвистнул. За ним прилетел не миниатюрный разведчик, рассчитанный на двух-четырех человек, а крейсер, на борту которого таких корабликов швартовалось не меньше десятка.

– Как дела, командор? – спросил Пауль. – Голова не болит?

– Ты лучше о своей голове подумай. Если мы возьмем тебя силой – будет хуже.

– Да, вас тут много, – Пауль включил изображение, чтобы его тоже могли видеть. – Сжечь меня вы можете хоть сейчас, но что вам это даст?

– Никто не собирается тебя жечь. У нас и боевых орудий нет. Верни ребенка и можешь убираться на все четыре стороны.