Звездный волк. Истории отдела А

В воскресенье мы с Милкой не виделись, а новую рабочую неделю начали как обычно с ежеутреннего вкушения кофию и обмена впечатлениями.

– Он такой умный! – подруга даже на какое-то время забыла о пирожном, вновь переживая романтическую встречу. – Торсионные поля!..

– Чего-чего??

– Поля, говорю, торсионные, – Милка вернулась на землю и откусила, наконец, эклер. – И теория струн. Вот ты знаешь, что это такое?

– Нет.

– А я… – она глянула снисходительно так, сверху вниз, (что вообще-то совсем нетрудно, коль она на полголовы выше меня), сделала эффектную паузу и закончила, – Я тоже нет. Но я слушала!

– И я слушала.

– Про поля?!

– Нет. Музыку. Потрясающе…

– А-а. Тебе понравилось?

– Не то слово!

– А я вообще-то не очень люблю поли-мента-графическую обработку. Не знаю, кого – как, а меня в сон тянет.

– Какую обработку??

– Поли-мента-графическую. Никогда не слышала?

– Слышала, вроде, – я постаралась вспомнить. – Это какое-то новое направление художественное… Кажется.

– Ну, да. Для усиления впечатления и прочая, прочая. Только, чтоб эффект лицезреть, надо обладать хотя бы минимальной синестезией, а у меня её в зародыше нет. А ты что-то видела?

– Видела. И думала, у всех так.

– Нет, – Милка сожалеюще цокнула языком. – Увы. Это дар.

Поисковая система выдала 16 миллионов страниц с упоминанием нового направления художественного искусства. Переходя по ссылкам, я углубилась в такие детали, такие дебри сложнейшего программирования, что заблудилась окончательно, так толком и не уяснив, что это вообще такое – музыкальная ментаграфия??

Попробовала другой путь. На программке концерта, что случайно осталась в моей сумочке, значились фамилии дирижёра, оркестрантов, композиторов… А, вот! Ментаграфическая обработка. Художник – В.-М. Берг. Посылаю запрос.

Тёмно-русые густые волосы, полуулыбка, поворот головы в необычной манере с лёгким откидыванием назад… Я смотрела в незнакомое и такое знакомое лицо и думала, что первый раз вижу ЕГО вот так, близко, рядом-рядом. А Он и не знает. Зато я знаю. Знаю, что на крошечный шажок стала ближе. Хотя он вполне может остаться последним. Ну, известно теперь, что ОН – художник. Или композитор? Или программист? Как точнее назвать его специальность? Наверное, всё в комплекте, всё сразу, ведь без знания чего-то одного не получится другого – того видео-музыкального шедевра, поразившего моё воображение на субботнем концерте.

* * *

Я встречаю утренний Монорельс. И ЕГО. Теперь уже не безликого незнакомца, а талантливого (не думаю, что только по моему мнению!) художника-программиста мента-графии.

Снова накрапывает дождь, но я решительно закрываю зонтик, чтобы не запутаться в нём, чтобы не мешал воплощению одной идеи, возникшей накануне вечером. Глупо как-то, по-детски. Милка, наверняка, придумала бы что-нибудь поизящнее. Но вот что она действительно приветствует, так это решительность. Во всех действиях. И на эту решительность всё время пытается меня подвигнуть. Так что, думаю, одобрила бы. И я, выждав момент – куда уж решительнее! – устремилась в толпу из сонных недовольных лиц вперемешку с зонтиками.

– Извините! Простите, пожалуйста! Можно вас на минуточку?!

Когда ОН обернулся, у меня сердце ухнуло куда-то, а голос от волнения стал противно писклявым.

– Извините, вы… Берг?

– А в чём дело?

Спешащие люди то и дело толкали меня в спину, за шиворот капала холодная вода с зонтиков, но я отмечала мелкие неудобства краем сознания, желая лишь одного – продлить подольше миг встречи с Ним.

– Можно ваш автограф? – улыбнулась виновато и радостно (Милкина школа!). – Я была на днях на концерте… Просто поразительно! Музыка необыкновенная!.. Полнейший восторг!

– Я вообще-то музыку не пишу, только обрабатываю. Где расписаться? Давайте быстрее, а то опаздываю.

– Сейчас, – порылась в сумке, достала папку с распечатанной фотографией. – Вот.

Он некоторое время рассматривал свой портрет.

– Откуда это? – спросил подозрительно. – Вы – папарацци?

– Нет, что вы?! Это… с работы.

– Моих фото в Интернете нет.

– Служебный файл… Я не думала, что… – растерялась я. Вот так поворот!

– Ничего, – улыбнулся он и размашисто расписался под фотографией.

– Спасибо.

– А откуда служебный файл? Полиция?

– Морг, – прошептала я. – Отдел смерти.

– Ух, ты! Как зловеще звучит! – Он расхохотался и умчался в дождь.

Забыв про зонтик, стояла, смотрела ему вслед. Холодные капли стекали по лицу, дул пронизывающий ветер, а мне было жарко и непередаваемо радостно.

Милки сегодня нет, придётся пить кофе в одиночестве. Я включила чайник, распустила волосы, чтоб быстрее высохли. Они кучерявой копной рассыпались по плечам.

– Можно? – в дверь просунулась улыбающаяся физиономия Дрошнева.

– Заходи.

– Я весёлый Дед Мороз, я подарок вам принёс, – он шлёпнул на стол пачку листов. – Царице русалок всеподданнейший привет.

– Ты теперь секретаршей работаешь?

– Вроде того. А это кто? – он кивнул на фото моего кумира, заботливо пристроенное под стекло возле компьютера.

– Это Вальтер Берг, – сообщила как можно равнодушнее.

– Берг, Берг… что-то знакомое.

– Мы на его концерт ходили в прошлую субботу.

– Композитор??