Звездолеты погибшей империи

Но интересно: как можно было не понимать этого раньше?..

— Итак, я принимаю решение, — старец говорил все так же, без интонации. — Кирилл, к Аммону летишь ты. Твоя задача — договориться с ним. Как угодно. Ты достаточно в курсе, чтобы понимать, что можно предлагать, а чего нельзя. Это сейчас самое важное и самое срочное. Филиппа я отпустить не могу, он мне нужен здесь. Значит, ты. Ведь ты же справишься?

Кирилл обомлел.

Впервые в жизни дед поручал ему что–то, отличающееся от рутинной обработки информации. И посылал его куда–то лететь — тоже впервые в жизни.

Ничего себе начало…

Неужели у него так плохо с людьми? Да быть не может.

Надо что–то отвечать…

— Да, дед. Я… постараюсь. Обещать, что справлюсь, не могу. Но сделаю все возможное. Не подведу тебя.

Александр Негропонти величественно махнул рукой.

— Постарайся для империи, внук, — сказал он.

— Вот такие дела, — Георгий Хризодракон выключил лазерную указку и водворил ее в карман. — План «Багровое небо» так и не был приведен в действие. То ли Мильтиад промедлил, то ли посчитал это просто бессмысленным. Арестовать генерала, командующего дивизией, на основании подозрения мы все равно не можем, какой бы сложной ни была ситуация. Не юридически не можем, а технически. Поэтому, собственно… В списке Мильтиада — много мелкой сошки, но наших противников–генералов там нет. Хотя их имена мы теперь знаем точно, — он повернулся к выведенной на большой экран карте.

— Поздновато, — сказал Рудольф. — Простите, это не упрек… Вернее, если упрек — то прежде всего в мой собственный адрес.

Хризодракон пожал плечами.

— Я допускаю, что господа генералы до последнего момента сами не знали, поддержат ли они мятеж. Мы же не могли получить информацию, которой еще не существует…

— Чем Негропонти их так прельстил? Ведь ночной кошмар же.

Хризодракон еще раз пожал плечами.

— Властью. Это очевидно. Люди помельче могли поддаться чему–то другому — например, религиозной пропаганде уранитов, не к ночи бы их поминать… Или могли быть просто соблазнены деньгами. Но человек, который уже вырвался в командиры дивизии — вы знаете, чего это стоит в наземных войсках? — такой человек дешево не купится. И я думаю, что его вообще ничем не купишь, кроме как властью.

Рудольф только кивнул. Конечно, обаяние всесильной тайной организации — великий соблазн для слабого человека. Даже если это всесилие мифическое… а вот мифическое оно или нет, мы скоро увидим… Но что касается людей сильных — тут Хризодракон прав: их можно купить только властью. Больше ничем. И уж за власть они могут платить очень дорого — как верхушка ордена уранитов, например (от этой мысли он содрогнулся).

Возможно, они даже правы. Возможно, империя и вправду не устоит, если не сковать ее железной сеткой религиозных принципов и безусловного подчинения…

Не время сейчас об этом думать. Время — заниматься делом.

Он повернулся к экрану.

Карта Северного континента выглядела красиво. По хорошо знакомому Побережью теперь расползлись четыре алых контура. Они были подписаны: «Аммон», «Аргеад», «Хризолор», «Кантакузин». Имена вроде бы обыкновенных людей, за сегодняшнее утро превратившиеся в стратегические понятия.

К северу располагались еще два контура, более округлых, ярко–синих. «Флавий» и «Красовски», соответственно.

Благодаря своей мощнейшей сети осведомителей Хризодракон знал сейчас почти все о перемещениях частей и об отданных приказах. Это, конечно, здорово…

Рудольф встряхнулся.

— Насколько мы уверены, что генералы Флавий и Красовски на нашей стороне?

Хризодракон не сразу ответил.

— Нинасколько. Они не на нашей стороне. Они просто отказались поддержать мятеж. Про нас они, скорее всего, пока ничего и не знают.

— Очень мило, — сказал Рудольф.

Хризодракон развел руками.

— Мы–то ведь не заговорщики… Хотя как сказать, конечно. Неважно. Я понимаю одно: если мы хотим, чтобы Флавий и Красовски нас поддержали — с ними нужны переговоры.

— Понятно, — сказал Рудольф. — Насколько я понимаю, переговоры будете вести не вы?

— Никоим образом, — сказал Хризодракон. — Послать на переговоры меня — значит наверняка сорвать их. Для военных я — самое настоящее пугало… как и для многих штатских, — он усмехнулся. — Я, честно говоря, боюсь, как бы уже само упоминание о моем участии их не отпугнуло…

— Вы это заслужили, — сказал Рудольф.

— Разумеется, — сказал Хризодракон. — Я — олицетворение репрессивной системы. Монстр, так сказать. — Он снял очки. — Конечно, если бы с нами был Мильтиад — это решило бы все дипломатические проблемы…

— Потому его и убили, — сказал Рудольф.

Хризодракон надел очки.

— Да. Так вы возьметесь?

— Ну да, — сказал Рудольф. — А куда я денусь? Терентий оставил указ, согласно которому в случае его смерти все полномочия имперского протохартулария переходят ко мне. Так что я могу действовать от имени императора. Кстати, не попробовать ли нам связаться с ним самим?