Звездопад. В плену у пленников. Жила-была женщина

Во многих произведениях не почувствуешь разницы — что умер человек, что скатился с горы камень. Просто забываешь, что речь идет о смерти человека, а не только врага. А тут смерть врага вызывает в нас не меньше переживания, чем вызвала бы смерть дорогого нам соотечественника.

Рассказывает автор и о смертельном ранении советского воина, но рассказывает вскользь, между прочим. И краски берет для этого бледные, маловыразительные. Почему? Да потому, что его интересует другая сторона, потому что он внимательно вглядывается в человеческое нутро врага со всеми протекающими в нем сокровенными процессами и в новом ракурсе показывает нам весь ужас войны. К такому приему уже не раз обращалась советская литература, и всегда это давало интересный результат. То же самое можно сказать и о романе «В плену у пленников».

Использование этого приема отнюдь не превратило врагов в ангелов небесных: мы видим, что они готовы прикончить не только своих пленников-грузин, но и близких этих пленников, последовавших за ними по пятам. И, только заглянув в глаза смерти, сбрасывают они с себя груз жестокости, освобождаются внезапно от всех покровов и масок, в которые обрядила их война, и становятся вновь самими собой со своими ничем более не прикрытыми чувствами и мыслями. И тогда они переносятся воображением далеко-далеко, туда, где за раскинувшимися по ту сторону гор необозримыми просторами им видится родной дом, печальные лица матери и жены, туда, где так манят к себе уют и тепло семейного очага. И вчерашний зверь вдруг вспоминает о боге и взывает к нему о мире и покое на земле.

Подобные превращения выписаны в романе с особым тщанием, как и последние минуты погибающих немецких солдат, когда стоящая над головой смерть отмечает их лица печатью человечности.

Выше мы приводим отрывок, рисующий предсмертную агонию Макса. Теперь напомним сцену смерти Вальтера:

«Но вот он ступил на тропинку и в то же мгновение увидел, с особенной даже отчетливостью и яркостью увидел, как скала, замыкавшая тропинку в первом повороте, налетела на него, налетела лоб в лоб, и загремели горы. Потом тропинка, упирающаяся в темно-красную гранитную стенку, перевернулась и взметнулась вверх. А когда смолкло эхо, загремели пустые котелки, загремели и покатились, но не вниз, а, наоборот, вверх по скале, кувыркаясь, жидко гремя и подпрыгивая».

Всякого человека, будь он виновен или невиновен, будь он агрессор или защитник родины, война делает достойным жалости.