Звездоплаватели (авторский сборник)

Первыми покинули насиженные места крупные животные: в тишине наступившей ночи слышался вой волков, фырканье оленей, шумный бег визгливого кабаньего стада. Очевидцу — окажись здесь такой — этот исход показался бы ужасным, словно преддверие конца света. Не обращая друг на друга внимания, тесным строем двигались хищники и их жертвы. Следом за крупным зверьем поспешали более мелкие — зайцы, лисы, белки. Даже слепые кроты выползли из своих подземных лабиринтов и устремились к долине.

Потом настала очередь земноводных, пресмыкающихся, бескрылых насекомых. Вся эта извивающаяся, прыгающая и ползущая живность несколько дней — с заката до рассвета — бесчисленными ручейками стекала в долину. Плато покинули даже улитки, жужелицы, раки, пиявки и земляные черви. Не порхали больше бабочки, не пролетали стремительные стрекозы. Только птицы с поднебесной высоты еще смотрели на осиротевший наземный мир.

Но и пернатые обитатели плато вели себя весьма беспокойно. Они собирались в огромные стаи, как будто готовясь к осеннему перелету в жаркие страны, и кружились высоко над землей, словно захваченные смерчем сухие листья. Однако чаще всего они неподвижно сидели на ветвях деревьев, больше не радуя людей своим звонким пением на восходе или перед закатом солнца.

Издавна прирученные человеком животные — овцы, коровы, лошади, собаки — несмотря на все усиливавшийся непонятный ужас все же боялись покинуть своего исконного властелина. И только вольнолюбивые кошки предпочли свободу сомнительной защите человека и ушли из уютных жилищ, следом за своими дикими сородичами.

Плато Торнадр, расположенное на скальном основании вне зоны вулканической деятельности и достаточно высоко над уровнем океана, вряд ли могло подвергнуться неожиданному удару стихии, но тем не менее странное поведение не только животных, но и растительного мира вызывало у жителей Санса и владельцев поместья Корн неясное беспокойство. Люди не могли понять, откуда надвигается опасность, но четвероногие обитатели ферм постоянно поворачивали морды к северу, и деревья в том же направлении топорщили свои ветви ветви — словно поднятые в ужасе руки. Утренний туман не приносил прохлады. Более того, его испарения затрудняли дыхание, а вечернее свечение воздуха, не имевшее ничего общего с закатным заревом, вызывало бессонницу и болезненно сжимало сердце.

Звездопад

Как-то вечером Сэвер и его жена ужинали, сидя у приоткрытого окна в своей усадьбе Корн. Бледный и изящный остророгий месяц плыл в вышине над расстилающимися просторами, а западную оконечность плато окутывал туман. Неизъяснимым очарованием веяло от этого пейзажа, но страшное нервное напряжение заставляло супругов молчать, наполняя их, вместе с тем, тревожным восхищением перед ночной красотой. От деревьев за окном исходил мелодичный шелест, сквозь решетку ворот угадывалось сказочное зрелище: возделанные поля Торнадра, деревенские домики с освещенными окнами, манящими своей таинственностью, расплывчатые очертания церквушки.

Владельцев поместья все это приводило в волнение, их пугала дрожь, которую они ощущали в своем теле, и когда эта дрожь стала невыносимой, хозяйка выронила из рук виноградную кисть и простонала:

— Бог ты мой, неужели этому не будет конца?

Сэвер взглянул на жену, от всей души желая подбодрить ее, но и сам он чувствовал неуверенность перед надвигавшейся грозной силой.

Сэвер Летан был из числа тех настоящих ученых, которые умеют неспешно постигать тайны мироздания, кропотливо изучают природу, но при этом остаются равнодушными к славе.

В то же время он был не только настоящим ученым, но и благородным человеком. В его взгляде сквозили мягкость и решительность, свидетельствующие о том, что он намерен по-настоящему прожить жизнь. Его жена Люс вела свой род от горных кельтов: нервная, грациозная, замкнутая по натуре… Окруженная нежным вниманием мужа, она жила, как хрупкий цветок в заводях больших рек под сенью широких листьев.

Сэвер сказал:

— Если хочешь, можем уехать хоть завтра.

— Да, уедем, прошу тебя!

Она подошла к нему, словно ища защиты, и прошептала:

— Знаешь, у меня такое чувство, точно земля уходит из-под ног. А по вечерам меня словно приподнимает и несет какая-то сила… Я уже боюсь быстро ходить, мне кажется, что я и так будто лечу. И по лестнице поднимаюсь без всяких усилий, только все время боюсь упасть.

— Тебе это просто кажется, Люс. Это все нервы…

Он улыбался, прижимая ее к себе, но в нем росла глухая, смутная тревога. Сэвер тоже ощутил эту необъяснимую легкость. Когда начало смеркаться, он вышел пройтись, но скоро решил вернуться в усадьбу. И вдруг его понесло с невероятной быстротой, шаги делались все размашистее, превращаясь в прыжки… Ему с трудом удавалось сохранять равновесие, ноги не слушались. Летан замедлил шаг, стараясь ступать как можно тверже туда, где почва была более влажной и вязкой.

— По-твоему, все это только кажется? — спросила она.

— Я в этом уверен, Люс…