Звезды без пощады (СИ)

Что бежать следовало, не жалея ног, Красиной объяснять не требовалось. С увесистым пакетом и тяжеленьким ранцем она первой добралась до проплешины между мхов, начинавшей вход в темную дыру. Только Тарас остановил ее окриком:

— Девонька, стоять! Ну-ка не суйся раньше Тараса!

Сергей немного замешкался, стрельнув раза четыре в крылатых существ, но зря потратил время и заряды — слишком проворны и вертки оказались летуны. Они словно чувствовали опасность и шарахались от наведенного на них козлобоя.

Первым в пещеру нырнул Черновол. Окинул взглядом морщинистые стены, где поблескивали разветвленными языками следы влаги, и проступала куцая растительность. Вроде те же биотроны, только решительно поскромнее: нет того буйства и разнообразия диковиной флоры. Серенько, тускло как-то. Вперед вел всего один рукав, и тьму растворяли световые пятна, разбросные справа, слева по стене, словно картины асбсракциониста, намалеванные синей, зеленоватой и желтой светящейся краской.

Прежде чем Тарас двинулся вперед, держа наготове оружие, Сергей сделал небольшое, но имевшее значение открытие: у самого входа в пещеру имелся утопленный в пенолит ободок, и в нем та самая металлическая паутинка, сжавшаяся серебристым валиком. Значит, извините, и здесь люк. Вероятно, каждую дыру, из тех, что виделись с аллеи, прикрывал люк, закрытый до тех пор, пока Кирюха с Максимом Ляховым не надумали жечь через пол проход к Нововладимирску. Какие из этого следуют выводы, думать рано, но информация могла иметь значение.

Проход заворачивал под небольшим углом, то распрямлялся, образуя залы с пенолитовыми складками, поросшими мхом и пучками сизой травы. Воняло нехорошо, будто в давно немытом холодильнике, причем так густо, что дышать не хотелось. Шагов через двадцать после второго зала Тарас остановился, прислушиваясь. Смахнул волосы, налипшие на бровь, и шипящим голосом сказал:

— Дрянь, понимаешь ли, Сержик. Будто пасут за нами. Вот такая дрянь на душе… Может я не в меру чувствительный как женщина, только что чую то и говорю. Осторожнее здесь надо.

— У меня тоже такое чувство, — тихо согласилась Ирина. — Чьи-то глаза из темноты. Смотрят, смотрят…

Лугин пожал плечами и пошел дальше с большей настороженностью, обгоняя Черновола. Тарасу следовало отдохнуть: и так, бородатый все время первый, весь во внимании и на нервах, отсюда его, так сказать, обострившаяся точно у бабы чувствительность.

Следующее расширение прохода оказалось тупиком. Стена, одетая мхом, закруглялась. Справа шишковатые выросты с перьями растений, слева нечто похожее на сталагмиты и…

Лугин аж дернулся, кладя пальцы на спуск: из полумрака на него смотрели круглые внимательные глаза: черные с синим отливом зрачки на заросшей седой шерстью морде. Существо, будто присевшее на корточки, казалось небольшим. Если встанет в полный рост, то макушкой едва дотянет Лугину до подбородка. Однако, небольшое, это вовсе не значит, что неопасное, особо, если речь об инопланетянине. Передние лапы существа длинные, упираются в землю, задние согнуты, напряжены для прыжка. И это невиданное чудище все в свисающих прядях седой с рыжеватыми полосами шерсти. Все, да не все: от груди к животу будто поблескивающий синим пластик или гладкая ткань. Вот тебе на — космическая обезьяна в одежке.

Что сдержало Сергея от выстрела в первое мгновенье, он так и не понял. А потом услышал в голове:

«Рисиан, не убивай! Не надо, рисиан! Кеброа мир!»

В слух эти слова существо точно не говорило, но они отпечатались в сознании кристаллически ясно, чтобы их не счесть звуковой галлюцинацией.

Черновол тоже схватил эту чудную речь не ушами, а так, будто они родились внутри головы. Лишь потом он увидел серое мохнатое существо слева от мичмана. Нажать спуск Тарас также не смог. Пол под ногами дрогнул, и землянина швырнуло к стене. Он едва удержал в козлобой, чувствуя, как по телу ртутными волнами, прокатывается тяжесть. Еще один гравитационный удар, теперь сильнее, жестче. Где-то рядом застонала Ирина, вжавшись между моховых кочек.

10

Николаев был еще жив. Иногда поднимал голову и бормотал какую-то ересь, глядя из-под тяжелых век на тащивших его по коридору дружинников. Что у него творилось под бронежилетом, не разберешь. Дырок в титановых пластинах вроде нет, так чтобы подумать, будто тело Сереги подрало осколками. Осколками или пулями не могло его зацепить, ведь скосило его в самом начале боестолкновения тем первым взрывом. Не могло… Но почему-то из-под броника обильно сочилась кровь. Десять минут назад этой напасти не было, а теперь как-то нехорошо полилось, полилось, и камуфляжные штаны до самых коленей уделала темно-красная жижица.