Звезды древней Руси

— Если можешь, совету следуй, — говорил тогда ясноликий Хоре. — Ты натягивай крепче вожжи, понесут тебя кони сами. Знай, проложен путь среди звёзд — следуй им ты, не уклоняясь. Не склоняйся направо, к Змею, и налево, к Ворону Чёрному.

В колесницу взошёл Денница и вожжей руками коснулся. И помчались быстрые кони… Только чуют кони крылатые, что слаба рука у возницы, что легка под ним колесница, — и, ничьей не слушаясь воли, прочь сошли они с колеи, опаляя Землю и Небо.

И Денница не знает в страхе, как вернуть на путь колесницу, и клянёт своё безрассудство.

Видит он подобья животных. Вот Дракон, от холода вялый, близ оси полярной лежавший, от жары той разгорячился, пасть свою раскрыл и оскалил. Вот клешни сомкнул лютый Скорпий, показал он жало Деннице.

Как увидел Денница жало, всё покрытое влагой яда, пал без чувств и выпустил вожжи. Тут уж кони, преград не зная, понесли его без дороги. Пронеслись они над Землёю — и её охватило пламя. Гибли в пламени нивы, долы, города обращались в пепел. Выкипали моря и реки. И Тритон, едва показавшись, вновь нырнул на дно Океана.

Мать-Земля, в огне вся и в дыме, обратилася ко Сварогу:

— Почему же медлят перуны? Мир земной в огне погибает, гибнут дети мои и внуки!

И тогда Сварог, царь небесный, запустил перун в колесницу, поразил перуном Денницу. По всему небесному своду разлетелись колеса, спицы. Вот и ось златая, и дышло, вот — ярмо, удила и вожжи.

И огнём объятый Денница полетел с небесного свода. И упал с небес сын Зари! Он разбился о Землю-Мать, — тот, кто сделал Землю пустыней.

Говорил он:

— Взойду на небо, выше звёзд вознесусь и Солнца, сяду я одесную Бога!

Но низвержен он ныне с неба, и упал Денница звездою близ Руяна в синее море. Буря воет, и гром грохочет, Солнце Красное не встаёт… Вдоль по морю, по тихой зыби тело Сокола лишь плывёт…

День прошёл без Ясного Солнца, лишь пожары мир озаряли. И сокрыл лицо лучезарный Хоре. Облетели всё поднебесье Зареница с младой Радуницей — отыскали тело Денницы.

Хоронили Денницу в чаще. Над могилою сына Хорса приклонились ольха с осиной. То не слёзы Зари с Радуницей и не сок стекает с деревьев, то янтарь стекает и стынет под лучами жаркого Солнца…

И тогда по велению Вышня обратилась душа Денницы во звезду, что утром сияет, наступленье дня предвещает.

И теперь все Вышнему славу поют, Хорсу и Заре-Заренице, и Деннице, и Радунице!

* * *

Разгулялися ветры буйные, тёмны лесушки расшумелись, в поле травушки всколыхались.

То езжал по полю широкому сам могучий Дон, богатырь Гвидон. Он езжал один по украинам на коне своём черногривом. И крутил усы свои чёрные — каждый ус свисает до пояса. Брови молодца — крылья ласточки, на плечах его бурка чёрная, словно тученька грозовая.

Где ни ступит конь добра молодца — погружается по коленочки. Такова у молодца силушка, что гудит под ним Мать Сыра Земля и колеблется вся от гула.

Видит чудо с неба Денница: как по Матушке по Сырой Земле скачет Дон, порождённый Даной. Кто сильней его в целом свете? Нет ни Ламии, Змея лютого, нет и лешего, злобной дивы.

Едет Дон печальной пустынею. Не с кем Донушке повстречаться, не с кем Донушке слово вымолвить. Поглядел он вверх, в небо синее и увидел там ярку звёздочку.

— Эй, Денница-бог! Ты ответь-ка мне! Езжу я по землям украинным, не найду себе поединщика, нет ни Ламии, Змея лютого! Светишь ты, Денница, высоко! Ты весь Белый Свет озираешь! Не видал ли мне поединщика?

И ответил с неба Денница:

— Ой же ты, могучий, великий Дон! Я высоко в небе сияю! Я весь белый свет озираю! Нет тебе поединщика равного! Нет, и не было, и не будет!

Возгордился Дон от тех сладких слов. И сказал тогда опрометчиво:

— Ты меня не знаешь как следует! Нет мне равного поединщика на Земле Сырой, в синем Небе! Если ты сойдёшь ко Сырой Земле — и с тобою я совладаю!

Не ответил Дону Денница, лишь лицо его потемнело, и сокрылся он в тёмных тучах.

Ехал далее по пустыне Дон. И подули вдруг ветры буйные, взволновалися реки быстрые, Мать Сыра Земля встрепетала. Раскачалося море Чёрное, с ним и дивное море Белое, всклокотало и Сине морюшко.

И явился тут с Синя моря Вепрь, доселе никем не виданный. И поднял тогда Дон своё копьё. И наскакивал на врага.

Только Вепрь тот был очень сильным. Он по небу шаркал главою и клыками горы раскалывал.

И упал на матушку-Землю Дон. Горы дальние всколыхались, Сине морюшко расплескалось. Как на горы Кавказа прилёг бог Дон — тут ему и была кончина. И ложился бог на горе под двумя могучими елями, что поднялись к небу высоко, ветви разбросали далёко.

И где кровь его проливалась — протекал сам батюшка тихий Дон.

* * *

И склонилась над телом Дона там Ясунюшка Святогоровна. И склонились их родны детушки — Рось, Вавила, Дардан и Ламья. Лили слёзы они горючие.

И бросали они в море Чёрное его палицу боевую: лишь тогда она вновь всплывёт, как родится вновь новый Велес.

И от горя того, печали в царство Вия ушла Ясуня, да за реченьку ту Смородину, да за горушку Сарачинскую. Как была Ненила Ясоныпей — ныне стала она Усоныпей. Была Ясей — Ягою стала. Стала кожа её как елова кора, стали волосы как ковыль-трава…