Звёзды ещё горят

– Что ты делаешь?! – давясь звуками, шёпотом выпалила она и с опаской огляделась, но в узком коридоре они были одни, а единственная камера смотрела в другую сторону. – Да ты совсем сумасшедший! Если кто-то увидит, у нас – у меня – будут проблемы! Что скажут о том, что наставник целуется со своим стажё-ром?

– Прости, – тихо ответил Марк, но явно не чувствовал раскаяния. Он слишком чувственно улыбался, будто, напротив, наслаждался эмоциями на её лице. – Никто бы не увидел. Все заняты работой.

Ответа не нашлось, и Стелла только шумно пыхтела от негодования. Непонятно только на кого она злилась больше: на Марка, который нашёл ума поцеловать её в коридоре, где мог проходить случайный работник, или на саму себя, потому что на секунду обрадовалась этому. Что с ней происходит? Самообладание, пожалуйста, не уезжай следом за остатками её разума!

– Будем считать, один-один, – с улыбкой Марк взял её руку и быстро завязал узелок на браслете. – У тебя помада такая необычная. Что это? Вишня?

Её пробрало чем-то невероятно сильным: Стелла поблагодарила стену за её спиной, иначе мало ли чего могло случиться. В последнее время сила притяжения определённо тоже играла против неё.

Скользнув взглядом по его довольному, точно у кота, лицу, заметив следы помады на его губах, Стелла покрылась мурашками.

– О чёрт! – Она дёрнулась и побежала в комнатку персонала, чтобы исправить ужас, который натворил Марк. – Иди работай, разгильдяй!

Кажется, он смеялся ей вслед, и Стелле очень хотелось увидеть его лицо, полное веселья. Она могла поклясться, что в тот момент на щеках были обе ямочки.

* * *

Её прокляли. Точно. Кто-нибудь особенно завистливый. Стелла не удивилась бы, если в кармане Риты нашла бы куклу вуду со своей физиономией, натыканной иголками, потому что буквально всё шло так, как не должно было идти. Её день не протекал, а крутился и вертелся, падая с лестницы в самую бездну. И вряд ли за этим стояла милая Рита, потому что даже она с удивлением наблюдала за тем, как Стелла то и дело умудряется напортачить то с заказом, то с приборами, которые она забывала поставить на стол перед подачей блюд, а потом не спрашивает у гостя порядок выноса позиций: с напитками или по очереди, – а это приводит к тому, что кофе «погибал». Несколько раз она почти раскокала тарелку, но то происшествие точно было с подачи Марка.

В одной руке у неё был поднос с напитками, а во второй широкая тарелка с карбонарой. Всё внимание было сосредоточено на качающихся высоких стаканах с выжатым соком, но глупость дёрнула её проверить Марка. Он общался с одной из официанток – стажёр успел втесаться в друзья почти ко всем – улыбался, тихо посмеивался над чем-то и, видимо, почувствовав прямой взгляд, отвлёкся от какой-то занимательной беседы. Девушка рядом с ним щебетала без остановки – была новенькой, только недавно вышла из стажёров – описывала что-то пальцами, но Марк её не слушал, а если слушал, то точно не совсем понимал, что она говорит.

Вдруг он что-то сказал, замахав рукой, будто ему жарко. Официантка с милым вздёрнутым носиком согласно закивала, обмахиваясь. Марк оттянул ворот футболки, и Стелла споткнулась о ступеньку, ведущую на небольшое возвышение к столикам. Стаканы не пострадали, а вот карбонара устроила побег с тарелки: часть спагетти стекла с края прямо на пол.

Снова очередной промах! Стелла ничего не разбивала, но умудрялась ошибаться иначе, а Марк не упускал ни одну её даже крохотную ошибку, когда сам был олицетворением идеального работника. Как наставница она могла им гордиться, но как девушка была в бешенстве. Это нечестно! Её помада… Даже она играла против неё.

След от её губ так и не стёрся. Какая же она, чёрт возьми, стойкая.

– Не знала, что ты красишься, – удивлённо тогда выдала Рая, кружась вокруг прилавков с косметикой. Стелла и не красилась особо. Иногда, может быть. От сильного желания. – О, я знаю этот бренд. Лена всегда покупает их помады. Говорит, что они создавались только для того, чтобы отмечать парней!

Рая тогда так бурно рассмеялась, а Стелла какое-то время поглядывала на линейку цветов: от бледно-красного до тёмно-бардового.

– С ней и правда что-то не так в волшебном смысле, – продолжала знакомая. – С губ стирается, а с кожи – нет. Как такое возможно?