Звезды и Лисы

Он тронул машину и стал не торопясь выбираться со стоянки. И вправду нужно уезжать. Сейчас окончится рабочий день, сотрудники и коллеги валом повалят по домам, а тут он в машине с Лисой!..

— Что мы знаем о лисе? — сам у себя спросил Ник. — Ничего, и то не все.

Девчонка покатилась со смеху.

— Это ты сам сочинил?

— Это не я сочинил.

— А тетя правда прикольная. — Лиса, совершенно успокоившись, что ее не вышвырнут из машины, уселась поудобнее, подоткнула пованивающий плед и стала энергично растирать стопу. — Как ты думаешь, она даст нам поесть?

— Это вряд ли, — честно сказал Ник. — Она не по этой части.

— А по какой?

Ник пожал плечами:

— Она любит… разговоры. Исключительно про нее саму. Любит, чтобы за ней все ухаживали. Не только сын, но и племянники, то есть мы. И сестра, то есть наша мама, — тут он улыбнулся. — Мы с Сандро ухаживаем плохо, и тетка всегда устраивает нам проработки.

— Ваша мама — первый сорт! — одобрила Лиса. — Главное, красивая. Я не знала, что старые могут быть красивыми, думала, старые все уродины.

Ник взглянул на нее и понял, что девчонка таким образом сказала комплимент, а вовсе не оскорбила!.. Ему стало смешно.

— А твоя бабушка? — спросил он. — Ты же рассказывала про бабушку! Она тоже уродина?

— Она давно умерла. А в молодости была красиво-ой! Невозможно! В нее все влюблялись.

— Как в нашу тетю.

— Да не, в бабушку по серьезке!.. Я тоже в молодости хотела быть красивой, а потом стало ясно, что ничего не выйдет, и я расхотела.

Ник включил поворотник, встраиваясь в поток. Он улыбался и не хотел, чтобы Лиса это заметила.

— Но я не расстроилась, — продолжала та бодро. Держа ноги на весу, она попеременно совала то одну, то другую в решетку, из которой несло теплом. — Из-за того, что некрасивая!.. Сейчас быть красивой — пошлость. Сейчас нужно быть уродиной!.. И тогда на тебя все обратят внимание!

Ник хрюкнул. Пока еще ему удавалось не засмеяться, но держался он из последних сил.

— Не, а что? — продолжала рассуждать его удивительная спутница. — Ведь самое главное, чтобы модно!.. Взять, к примеру, уши. Если они огромные, как у летучей мыши, — это хорошо, их можно еще больше оттопырить, и это будет твоя фишка. Или грудь. Раньше считалось, если ее нет, это значит плохо! А сейчас себе титьки пришивают только официантки и старухи из телевизора! — Лиса фыркнула. — Ты телевизор смотришь? Я как-то посмотрела, чесслово! Ток-шоу показывали, то есть говорильное представление! Так там на диванах сплошь старухи высажены с пришитыми титьками! Представляешь?! Я прям от смеха чуть не умерла! Ей лет сорок уже, а у нее во‐от такенная грудь и еще губы!.. Старым кажется, что это модно! Что на них будут клевать!..

— А что? — спросил Ник, морщась и почесывая нос. — Не клюют?

— Не-а, — отозвалась Лиса. — Ну, в тусовке не клюют, продвинутые! А че там хозяевам рынка стройматериалов нравится, это я не в курсе. Может, как раз старухи с титьками. Ник, купи мне чупа-чупс!

— Нет.

— Ну, ла-адно тебе, ну че такое, а?.. Я шмотки покупаю в… в общем, в одном креативном месте. Там хозяйка о-очень продвинутая, все понимает в моде, дружит с Гошей Рыбачевским, а он клевый!.. Ну, все считают, что клевый!.. Так она сказала, что чупа-чупс — моя фишка.

— Нет.

— Ник, ну что ты заладил — нет, нет!.. Еще про Константинополь мне расскажи!..

— Я сейчас звонил тете Вере по телефону, — сказал Ник. — У нас в отделении до сих пор сохранились старые советские аппараты. Тяжелые, желтые такие. Шнуры витые. В них очень важный и красивый гудок, как пароходный. И я вспомнил. — Он мельком посмотрел на свою спутницу, она слушала с интересом. — Лев Толстой спрашивал, зачем нужен телефон. Ему объяснили, что нужен для того, чтобы говорить. Лев ничего не понял. И спросил: «Чтобы говорить — что?»

— Это ты к чему? К тому, что я необразованная?..

— Сейчас совершенно неважно, что говорить, — продолжал Ник. — Ты просто звонишь и говоришь, надо, не надо. А Лев Толстой считал, что говорить нужно… осмысленно.

Лиса подумала немного.

— Если все время осмысленно говорить, тогда придется молчать, — заявила она наконец. — И ждать, когда в голову придет мысль!.. А если вообще никогда не придет, так всю жизнь и молчать?!

Все-таки Ник засмеялся. Лиса Джунипер молодец. Если бы не она и ее умные разговоры — в духе рекомендаций Льва Толстого, — он бы сейчас по кругу думал об одном и том же. Об убитом парне, о Сандро, о майоре Мишакове, о неизвестном наследстве, о журналистах, которые, возможно, караулят возле дома!..

О том, что он так ничего и не придумал, чтобы выручить из беды брата и как-то самому спастись, и нужно думать быстрее, время уходит!..

Тетина многоэтажка всегда нагоняла на Ника тоску зеленую. С самого детства, когда братьев возили в гости. Они еще только сворачивали с дороги к длинной изогнутой домине, а тоска уже подступала.

— Как ты думаешь, — спросил Ник у Лисы, сворачивая с дороги к изогнутой домине, — почему тоска — зеленая?