Звезды и Лисы

— Это только начало, — сказала она ему с непонятной торжественной печалью. — На самом деле мне тоже нужно многое рассказать тебе об этом деле. Вот прямо сейчас.

— Ты-то тут при чем?!

— Я заварила всю кашу.

— Юля, не ерунди!.. Без тебя ерунды хватает!

— Юля, за мной ступай, — распорядился хозяин. — А ты, парень, пока самовар ополосни — во‐он, под краном.

Ник, ругаясь себе под нос последними словами, поволок самовар под кран. Вода была очень холодной, тяжелая толстая струя, попадая на самоварные бока, брызгала во все стороны. Джинсы и ботинки моментально промокли, даже очки залило, и их пришлось снять.

Что такое?! Что за шпионские страсти?! Что за книжные выдумки?! Лиса всему верит. Ей нравится, что она тоже причастна к каким-то тайнам — ну и ладно, ей двадцать с небольшим, вполне простительно! Но разве так бывает, чтоб о человеке ничего не было известно — долго, годами, десятилетиями?.. Дедушка Дадиани — балагур, шутник, лучший тамада на всех праздниках, — знал, что его родной брат служит в разведке под чужим именем и ни разу в жизни никому об этом не сказал?! Даже любимым внукам не похвастался?! Да и вообще!.. Истории про шпионов были популярны в семидесятые и еще, кажется, в тридцатые, но ведь это… вранье. Или нет?..

Лиса показалась на дорожке. Обеими руками она волокла канистру с водой, и видно было, что ей тяжело, она сильно откидывалась назад и перехватывала ее руками. Ник кинулся и забрал у нее канистру.

— Ник, скажи вот прямо сейчас, — она ни с того ни с сего уткнулась лицом в его пиджак. — Ты меня любишь?

Он поставил канистру на дорожку, взял ее за шиворот и заставил посмотреть в глаза. И сказал:

— Да. Мне кажется — да. А что такое?

— Ник, я тебя точно люблю. Мне не кажется.

— Хорошо, — оценил он, подумав.

— Да что хорошего-то!.. Там этот, Александр Александрович, сооружает знатный закусон. Ты выпей с ним водки, а потом поговорим. Ладно?

Ник вдруг встревожился. Видно, ее торжественно-печальный тон неспроста!

— Юль, если ты хочешь мне что-то сказать, скажи сейчас.

Она словно дрогнула.

— Да? — переспросила с недоверием. — Прямо сейчас?..

— Да, — ответил Ник. — Это правило.

— Правило?

— У нас так принято. Если есть что сказать, выкладывать надо немедленно. Не потом, не завтра, не в понедельник и не в следующем году!.. Так положено. Иначе можно упустить момент.

— Лучше бы упустила, — выговорила Лиса и опять уткнулась ему в пиджак.

Они немного постояли молча. Белый дым от костра стлался по лужайке.

— Как я люблю весну, — с тоской сказала Лиса. — Зиму тоже люблю.

— Понятно.

— Ничего тебе не понятно!..

Со стороны дома появился хозяин с огромным подносом в руках.

— Помогайте, помогайте! — издалека крикнул он. — А самовар-то что?.. Заглох?..

— Елки-палки, — проговорил Ник и отодвинул от себя Лису. — Самовар!..

Для начала он забрал у Александра Александровича поднос, мельком удивившись, что на нем и впрямь оказалась водка!.. И замороженные стопки, подернувшиеся инеем, три штуки, и закуски — черный хлеб, килька, посыпанная зеленым лучком, селедка ровными ломтиками, шпроты, несколько пластов осетрины, буженины и всякого прочего.

Или там, в доме, есть кухарка и повар?.. Кто их знает, этих засекреченных, как у них все устроено?..

— Шишки для самовара вон, в корзине, — Александр Александрович подбородком показал на корзину, расставляя на садовом столе кушанья. — Раз уж не затопил, выпьем сначала, пока водка холодная. Давайте, рассаживайтесь!..

Вмиг он распределил яства по столу и ловко разлил водку.

— Ну, за начальника моего и друга Александра Аггеевича Милютина!.. Хороший мужик был, профессионал. С дочерью и внуком не задалось, а так отличную жизнь прожил.

Хозяин опрокинул стопку, и Ник тоже опрокинул и потянулся за черным хлебом и салом.

— Э, нет, — остановил его хозяин. — Так не пойдет. Вы, молодые, ничего не умеете, ни выпить как следует, ни закусить!.. Водку закусывать тоже надо умеючи! Для начала килькой закусывают или икрой. Ну, селедочкой. А вторую — уже можно салом, бужениной. А так что получается? Получается, ты после мяса рыбу, что ли, станешь есть?

Ник развеселился:

— А нельзя?

— Нельзя, — заявил Александр Александрович торжественно. — Запрещается. А ты чего не ешь, девушка?

— Она вегетарианка, — сообщил Ник. — Ест только то, что само с дерева упало.

— Дела-а, — протянул Александр Александрович и сбоку посмотрел на Лису. — И водки не пьешь?

— Ей нельзя, — опять вмешался Ник. — Она, если выпьет, замертво упадет. Без закуски.

— Ну, хоть хлебушком, — произнес Александр Александрович с жалостью. — Так жить с ума сойдешь. Не евши — не пивши.

Лиса покраснела. Веснушчатые уши налились краской и словно набрякли.

— Я ем и пью! — выпалила она. — А тебя никто не спрашивает, Ник!..

— Винегрет есть, — подумав, сообщил хозяин. — Я его не очень, а ты, может, будешь?.. С соленым огурцом, без кильки! Будешь?..

— Буду! — с вызовом сказала Лиса и ни с того ни с сего опрокинула свою стопку.

— Погоди ты, не спеши, — развеселился Александр Александрович. — Хоть винегретика пожуешь, а так скучно!..

Поднялся и направился к дому.