Звезды и полосы навсегда! : фантастические произведения

— А еще я там встретился с офицером, генерал. С кавалеристом. Он хочет видеть вас.

— Кавалерист, говорите? Я тоже хочу с ним поговорить.

Приехавший верхом всадник только-только спрыгнул на землю, когда Грант подошел к нему и вдруг застыл на месте, как громом пораженный. Он читал телеграфные донесения о втором британском вторжении и сражении на Миссисипи, но в пылу смертельного боя общий смысл этой ситуации как-то не дошел до его сознания. А теперь он видел прямо перед собой серый мундир и золотой кушак конфедератского офицера. Высокий бородатый конфедерат обернулся к нему, и лицо его озарилось улыбкой.

— Улисс С. Грант, клянусь жизнью и душой!

— Рад тебя видеть, Джеб, очень рад.

Они пожали руки друг другу, смеясь от удовольствия. В последний раз они встречались в Вест-Пойнте, с той поры пути их разошлись. Грант стал генералом армии Соединенных Штатов, а Дж. Э. Б. Стюарт — первым кавалеристом Конфедерации.

— Мы ехали на север поездом, сколько смогли, а затем срезали угол по местности. Кое-кто из фермеров затеял стрелять в нас дробью, но ни в кого не попали. Наверно, подумали, что мы британцы. Слыхал я, что Камп сделал ради нас в Билокси. Вот и решил, что могу сделать ответную любезность старому другу.

— Ты не представляешь, как я рад. Мои разведчики доносят об активности врага на нашем левом фланге.

— Что ж, вполне справедливо. Сейчас мои ребята напоят лошадей и дадут им немного передохнуть. Как только с этим будет покончено, пожалуй, мы можем немножко поразнюхать обстановку и посмотреть, что можно сделать. Ты такие еще не видел? — Он вытащил из длинной седельной кобуры карабин и протянул Гранту. — Когда мы проезжали через узловую в Филадельфии, нас разыскал один интендант, сказал, что доставляет это оружие войскам, а поскольку мы ближайшие, то первыми его и увидим. Это было весьма дружелюбно с его стороны, и мы с благодарностью приняли его предложение. Эта спенсеровская винтовка, заряжающаяся с казенника, просто изумительна. По-гляди-ка. — Стюарт вытащил из деревянного приклада винтовки и продемонстрировал металлический цилиндрик. — Тут целых двадцать патронов, все металлические с ударным колпачком в торце. Их можно выпустить один за другим с такой скоростью, с какой будешь успевать дергать за рычаг взвода и нажимать на курок. Бронза просто вылетает, а следующий патрон входит в патронник. Выпускай пулю и делай то же самое. Я безумно рад, что мы их заполучили. Хотя вряд ли я им так обрадовался бы всего несколько дней назад, ведь тогда бы нам пришлось видеть их не со стороны приклада, а со стороны дула.

Грант с восторгом поворачивал винтовку в руках так и эдак, но в конце концов вернул ее владельцу.

— Я слышал, что их начали выпускать, но еще ни разу ни одной не видел. Здесь бы мне пригодилась пара-тройка тысяч таких.

— Идеальное оружие для кавалериста. Мои мальчики прямо-таки рвутся в бой, чтобы испытать их в деле.

— Удачи.

Стюарт поскакал обратно к своим войскам, а Грант вернулся к угрюмому делу обороны своих позиций. И истребления англичан.

Рядовой Пул из Шестнадцатого Бедфордского и Хертфорд-ширского полка чувствовал себя совсем несчастным. Два года его полк стоял в Квебеке, в Канаде, дичайшей из диких стран. Летом поджариваешься, зимой отмораживаешь себе задницу. А потом эта война. Сперва долгий марш до пристаней, затем на барках по озерам. Все это было довольно просто, но последний марш на юг в жару — дело совершенно другое. После этого было приятно немного передохнуть, прежде чем убивать янки. Первую шайку подмяли под себя, не останавливаясь. Да и со второй было ненамного больше возни. Но эти легкие победы остались позади. Завязалась яростная борьба, и британцы начали нести тяжелые потери. Не один и не два приятеля Пула отправились на тот свет. Но что хуже, в последнем бою его мушкет взорвался и обжег ему полголовы. Непременно надо в лазарет, уж наверняка. Но сержант так не считал. Велел ему натереть ожог жиром и встать в строй. Дал ему мушкет убитого. Бесполезная вещь, Бурая Бесс, то самое ружье, которым перебили войска Наполеона. Но то было давным-давно. Пулу не хватало его нарезного энфилдовского мушкета.

— Колонна, стой! Примкнуть штыки! Нале-во!

Сержант прошел позади строя, осматривая ранцы и оружие своими крохотными холодными глазками.

— Сейчас мы пойдем в атаку, — сказал он. — Пойдем шеренгой, будем наступать вместе, и я шкуру спущу с того, кто отстанет.

Пул мрачно подумал, что с сержанта станется, и пожалел о том дне, когда послушался вербовщика, зайдя выпить в «Лошадь и собаки». Тот покупал выпивку на всех, нахваливал чудесную жизнь в армии. Дескать, королевский шиллинг и новая жизнь в «Старых утках», как, по его словам, любовно называли полк. Теперь любви почти не осталось.

— Вперед...

Не успела команда отзвучать, как солдаты услышали топот копыт мчащихся галопом лошадей, донесшийся из жиденького леска, вытянувшегося вдоль дороги. Все громче и громче.