Звезды и ведьмы (СИ)

  - Я не могу сказать, как любят другие, я могу рассказать, как люблю я. Ко мне это чувство пришло, как только я тебя увидел. Ты танцевала на сцене между павильонами Мосфильма, и ничего не знала обо мне, как и я о тебе. Но сердце у меня уже забилось чаще, и я вдруг почувствовал связь между нами. Некое предощущение событий, которые неминуемо сведут нас вместе. Поэтому, когда случилось так, что мы пошли провожать тебя, я не особенно удивился. Однако до нашей встречи я не знал любви, и не мог распознать ее начало. Я лишь понял, что со мною происходит нечто необычное. То, что я, скорей всего, не заслуживал тогда, и тем более не заслуживаю сейчас. Я навсегда запомнил, как твои губы коснулись моих, в нашем первом, большей частью целомудренном, поцелуе. Это волнение, ликование души, радость всех радостей - такое не забудешь, с таким уже не сможешь расстаться. До этого мгновения мир был сер, уныл, бессмыслен. Я не знал, что хочу, жил по указке старших, общества, заложенной в генах программы. Ты изменила мои представления обо всем. Каждая проведенная с тобою секунда стала цениться мною выше всего, что есть в мире, даже выше мгновений собственной жизни. Ты стала для меня, мною самим, я перестал различать нас. Когда ты дышала, мне казалось, что это дышу я, когда улыбалась - улыбаюсь я. Мне уже ничего не желалось своего, я мечтал "раствориться" в тебе до такой степени, чтобы перестать быть отдельной от тебя личностью. День... (мне было тяжело об этом вспоминать, но я все-таки продолжил, со слезами на глазах), - день, когда ты отдала мне свое сердце! Господи, как же я был счастлив! Я не знаю, будет ли кто на земле счастливее, мне кажется, это невозможно. Я не только летал на крыльях любви - я горел в ее пламени, за миг сгорая в ней полностью, и тут же восстанавливаюсь ее же силой. Я ждал нашей, обещанной тобою встречи, и думал, что мною достигнута высшая точка блаженства, доступная любящему человеку. Но ты исчезла... исчезла..., - с горечью повторил я, это воспоминание всегда ранило меня, - я не виню тебя, нет, ничего такого не думай!

  - Я... - произнесла Настя, по ее лицу так же, как и по моему, текли слезы.

  - Нет, не говори, теперь я все понимаю! Но тогда... я до сих пор удивляюсь, как тогда я не сошел с ума. Не дай Бог кому-либо испытать подобное! Я видел тебя чуть ли не в каждой встречной девушке. И я мчался к незнакомке, надеясь, что каким-то, необъяснимым образом, это ты, но не находил тебя. Сердце у меня порой останавливалось, а начавши биться, каждым ударом стучало в висках - "Настя", "Настя". Я не знал, пройдет ли это со временем, я слышал, что должно пройти, но если честно, я не хотел, чтобы это проходило. Боль в сердце связывала меня с тобой, она и то кольцо, что ты мне подарила, была тем немногим, что осталось у меня после тебя. Я боялся, что, перестав страдать, я забуду, как ты выглядишь, твой внешний вид навсегда исчезнет из моей памяти. И хотя после женитьбы мои мучения действительно ослабли, однако не прекратились, и мне кажется, что я жил не с женой, а с тобой все эти годы. Ты была моей путеводной звездой. Чтобы я не делал, о чем бы ни думал, рано или поздно, я вспоминал о тебе, и мысленно испрашивал у тебя одобрения. Сегодня утром я ощутил твое присутствие где-то рядом еще до того, как увидел тебя в костюме Снегурочки. А увидев, узнал сразу, и опасался лишь того, что ты не откроешься мне, опять исчезнешь, оставив меня наедине с тоской и тщетной надеждой встретить тебя вновь. Какое же восхитительное упоение любовной нежностью я испытал, когда спустя десять лет после нашего расставания получил возможность не просто смотреть на твое лицо - ласково прикоснуться к нему, и более того, почувствовать блаженное тепло твоего поцелуя. В то мгновение я понял, что весь мир не имеет больше никакого значения, для меня всегда была, есть, и будешь только ты...

   Музыка закончилась, мы остановились. Настя смотрела на меня широко открытыми глазами, нежась в моей любви. Мне оставалось узнать о нашем ребенке и спросить, согласиться ли она выйти за меня замуж. Но едва я набрался храбрости для дальнейшего разговора, мы услышали тяжелый рокот, издаваемый заходящим на посадку вертолетом.

   ГЛАВА 113.

   Вертолет сел в дальнем конце автостоянки, на то место, где раньше стояли автобусы съемочной группы, а сейчас появился освещенный прожекторами круг. Люди с факелами сразу пришли в движение. Началось перестроение, целью которого было показать вновь прибывшим готовность к маршу. Я вновь заинтересовался тем, что происходит за стенами здания. Но Настя вдруг прижалась ко мне, и стала лихорадочно говорить:

  - Ступай, ступай в общежитие! Подожди в моей комнате, я скоро приду! Только дождись, обязательно меня дождись, слышишь?

  - Конечно, любовь моя!- сказал я, сразу позабыв обо всем.