Звезды (ЛП)

— Можно мне? — спросил он, его руки левитировали прямо над ее животом. Она ничего не сказала, боясь, что разрыдается, если скажет, поэтому вместо этого просто кивнула, закусив губу, когда почувствовала, как Ремус положил обе ладони ей на живот. Как только он прикоснулся к ней, его улыбка стала шире: — Наш ребенок там.

Слезы теперь текли по лицу Касс, когда она кивнула.

— Это наш ребенок, — она улыбнулась, ее улыбка была шире, чем Ремус когда-либо видел раньше.

— Я люблю тебя, я люблю вас обоих, — сказал Ремус, его голос был абсолютно серьезным, поскольку он ни разу не отвел взгляда. — И я буду рядом на каждом шагу.

Кассиопея накрыла его руки своими: — Мы тоже тебя любим.

Сдавленный всхлип внезапно привлек их внимание, они оба повернули головы в сторону комнаты, мгновенно остановившись на Сириусе, который стоял в дверном проеме, закрыв рот рукой, а по его лицу текли слезы.

— Ты плачешь? — спросил Ремус, улыбаясь своему лучшему другу.

— Нет! — воскликнул Сириус, отказываясь смотреть в глаза. — Ты плачешь. Заткнись!

***

Кассиопея не могла быть более взволновано. Сегодня, наконец, настал тот день, когда они с Ремусом собирались рассказать Лили и Джеймсу о Малыше Люпине. До сих пор Сириус, Регулус и Лайалл были единственными людьми — кроме Ремуса, Кассиопеи, Молли и их акушерки, конечно, — которые знали, и после того, как они получили фотографию сонограммы, Касс почувствовала себя более чем взволнованной, поделившись новостями с остальными своими друзьями.

— Так приятно видеть вас двоих! — воскликнула Лили, обнимая Кэсс за шею, в то время как Ремус и Джеймс приветствовали друг друга позади них.

— Я тоже рада видеть вас двоих, — усмехнулась Кассиопея, когда две женщины отстранились. — Как продвигаются свадебные планы?

— Напряженно, — призналась рыжеволосая, — но оно того стоит.

— А как насчет вас двоих? — Спросил Джеймс, переводя взгляд с Касс на Ремуса, обнимая последнего за плечи: — Как вы двое справляетесь со своими свадебными планами?

Кассиопея и Ремус обменялись улыбками: — На самом деле, мы немного откладываем это, — призналась Касс.

— Что? Почему? — спросил Джеймс, переводя взгляд с одной пары на другую.

— Это все…вы двое не против? — спросила Лили, обменявшись обеспокоенным взглядом со своим женихом. Надеясь, что они не перешли черту, говоря о свадьбах.

— Лучше и быть не могло, — просиял Ремус, его глаза сияли чистой радостью, не отрываясь от Касс.

— На самом деле, у меня есть кое-что для тебя, — пропищала Кассиопея, оглядываясь на рыжую; которая выглядела озадаченной, наблюдая, как ее подруга лезет в карман пальто, — Вот, — сказала Касс, протягивая сжатый кулак.

Лили оглянулась на двух мужчин, прежде чем протянуть ладонь, уставившись на десять галеонов, которые упали в ее раскрытую ладонь: — Что? Почему ты только что заплатил мне… О! — Ее лицо внезапно озарилось пониманием. Ее ярко-зеленые глаза расширились: — Ты… Ты… я была права?

Кассиопея кивнула, тихо рассмеявшись: — Ты была права.

Лили взвизгнула, прежде чем снова обнять Кэсс, притягивая черноволосую женщину к себе: — Я так рада за вас двоих. Как долго? — спросила она, отстраняясь и глядя вниз на прикрытый живот Кэсс. На ней было пальто безразмерного размера, которое скрывало от посторонних глаз любые признаки шишки.

— Около трех с половиной месяцев.

— Я в таком замешательстве, — голос Джеймса оторвал двух женщин от их разговора, надув губы, когда он посмотрел на ухмыляющуюся троицу.

Кассиопея улыбнулась мужчине в очках: — Я беременна.

Его глаза расширились: — Что? — Он воскликнул: — Как?

Ремус и Касс обменялись удивленными взглядами: — Мы не собираемся объяснять тебе эту часть, Сохатый, — усмехнулся Ремус, положив руку на плечо Джеймса, — Подожди, это значит, что я собираюсь стать крестным отцом? — Спросил он, переводя взгляд со своего лучшего друга на черноволосую женщину, на его лице отразилось неподдельное волнение.

— Если ты все еще этого хочешь, — пожала плечами Кассиопея, пытаясь подавить ухмылку, которая угрожала появиться на ее лице.

Крик Джеймса был даже громче, чем у Лили: — Конечно! — Прежде чем кто-либо успел подумать о том, что он собирается делать дальше, Джеймс уже набросился на Ремуса, заставив оборотня отшатнуться назад, а две женщины ахнули от шока, прежде чем разразиться смехом.

— Я собираюсь стать отцом! — воскликнул Джеймс дрожащим голосом. Остальные трое взрослых в комнате обменялись странными взглядами: — Что это значит? — спросила Лили, скрестив руки на груди и закусив губу, чтобы удержаться от улыбки.

Джеймс, наконец, освободил Ремуса, застенчиво улыбаясь: — Крестный отец — это практически отец.

***

Кассиопея становилась все больше и больше. Казалось, что с каждой минутой ее живот становился все больше и больше. Ремус однажды ночью зашел в их общую спальню, беспокоясь, что его невеста слишком долго переодевается, чтобы пойти в дом Джеймса и Лили; пара устроила хороший ужин для всех своих друзей, что они хотели делать чаще, и решили сделать это ежемесячным, когда он заметил, что она сидит на их кровати, окруженная одеждой, и плачет навзрыд.