Звезды на дисплеях

По корпусу корабля донёсся изменившийся тон работы двигателя. Он всё повышался и повышался, и вместе с ним на экипаж наваливалась тяжесть ускорения. В углу ходового дисплея побежали цифры: мелькали десятые и сотые и, наконец, мигание прекратилось, застыв на значении 3,01 "g".

— Как, Серёжа? — спросил друга Василий, с трудом ворочая отяжелевшей челюстью и непослушным языком

— Пока штатно, Вась! — ответил тот изменившимся голосом, — мы же с тобой и при "пятёрке" часами крутились.

Сергей имел в виду центрифугу в училище.

— Тогда молодые были. Ты, вот что, если себя плохо почувствуешь, сразу говори, не терпи и в обморок не падай. Мне тебя живого довезти до Земли хочется.

— Принято, кэп!

— ОК! Маруся! Отправь сообщение Ивач... Иванченко: "Выполняю приказ".

— Есть, капитан!

— Хорошо тебе, ты от перегрузок не страдаешь.

— Как бы я хотела, капитан, что-нибудь чувствовать или, хотя бы страдать!

— Извини, потом.... Как экипаж, как Маркиз?

— Пока норма.

— Ты и за мной смотри, если начну глазки закатывать....

— У вас всё будет нормально, мастер!

— Ну, как скажешь....

* * *

Первые несколько периодов высокого ускорения экипаж перенёс в целом нормально. Перерывы с полуторным стали восприниматься людьми как нормальная тяжесть. Некоторые даже немного поели. Однако, Потрошитель решил произвести медосмотр и сделал, исходя из ему одному известных критериев, кое-кому уколы "противоперегрузочного коктейля".

Как переносил перегрузку Маркиз, доподлинно неизвестно, но вышел он из убежища на подкашивающихся лапках, кушать отказался и только сходил в туалет. Заглянувший в капитанскую каюту Потрошитель покачал головой и сделал коту укол в загривок. Тот перенёс его спокойно, взглянул с укором на хозяина и поплёлся в своё убежище.

Как ни странно, дальше стало легче: большая часть экипажа даже сумела заснуть. Хотя сон был неспокойный и тяжёлый, всё-таки он давал шанс немного восстановиться.

Перед переходом к торможению Потрошитель настоял на отдыхе и испросил шесть часов нормальной тяжести. Сошлись на пяти. Все эти пять часов все члены экипажа спали сном младенцев. И только вахтенные менялись каждый час.

Но всё хорошее быстро кончается. Люди, разбуженные трансляцией, просыпались, бормотали нечто вроде: "ещё бы часок...", приводили себя в порядок. Многие рискнули пожевать, что бог послал: завтрак не готовился, плотно поевшему перегрузки переносить труднее. В рубку зашёл Потрошитель и доложил, что за исключением появившихся от прилива крови кровоподтёков на спинах, экипаж чувствует себя удовлетворительно. И готовится к торможению. Капитан людей не подгонял.

"Охотник" развернулся кормой вперёд, и началось торможение, которое, естественно, по ощущениям ничем от набора скорости не отличалось.

Пришло очередное радио от Иванченко, в котором он сообщал, что обстановка на Немезиде стабильная, экипаж "Академика Макарова" уже почти пробился к аварийному люку "Паганеля". Генеральный запрашивал так же, как дела на "дюжине", передавал привет Сергею и уверенность в скорой встрече на Земле.

— Похоже, всё не так уж и плохо! — прокомментировал радиограмму Сергей — Обычно начальство всем недовольно: "почему медленно летишь?" "почему реактор быстро посадил?" По себе знаю!

— Тебе, как директору, конечно виднее! — ответил ему Василий.

Они снова держали вахту в ходовой рубке. Василий продолжил:

— Когда Иванченко ставил мне задачу спасать людей, это не значило необходимость угробить своих. Я его похуже знаю, чем ты, но, как бы он там, в Женеве не обюрократился, всё же помнит старый лис, что такое перегрузка.

— Да, полетал он! На таких гробах, что наши с тобой тогдашние "Скауты" курортом покажутся! Реактор сифонит, борта в два пальца толщиной, а он с Демидовым и Ким Хонгом до самого Юпитера дошёл. И не просто дошёл, но и вернулся в Селеноград!

— Да, таких людей теперь больше не делают!

— Слушай, Вася! А подробностей, что там было на Немезиде с "Паганелем" тебе не доводили? А то я пропустил сеанс.

— Продрых ты сеанс! Ничего особенного, пробурили скважину недалеко от "Паганеля", опустили заряд, взорвали. Сотрясение. И провалились они в полость, как ты на Европе в газовый пузырь, только медленно и плавно. Антенны поломали и сидят, вызвать никого не могут. Их и привалило ещё капитально ледяными глыбами. Если бы те, кто снаружи остался, не завопили на аварийной волне, то их не скоро б нашли. "Макаров" на другой стороне планетки был. Она хоть небольшая, а экранирует. А двоих французов как катапультой в космос выкинуло. Сила тяжести-то — тьфу! Один без сознания был, а другой видит, что первую космическую набрал и превратился в спутник Немезиды и давай "спасите" по-французски орать. Но, пока на другую сторону не вылетел по своей орбите, не слышал его "Макаров". А как услышал — экстренный взлёт, подобрал "искусственных спутников" и к "Паганелю". А там яма здоровенная и туман клубится: капитан включил двигатели, пытается из ямы выбраться. Но, не вышло: тяги маневровых не хватает, чтобы такую кучу льда приподнять, да и смёрзлось уже всё. А маршевые он включать поопасался, вектор тяги не тот.