Звезды на крыльях (сборник)

Борис Рыков - в прошлом студент, выпускник Московской авиашколы, он тих и уравновешен на земле. Но в воздухе, как и Яша Гуляев, преображается. Его воздушный бой отличается азартом, горячностью, смелыми лобовыми атаками. Разогнать строй самолетов врага, неожиданно клюнуть зазевавшегося врангелевского разведчика - его любимое дело. На земле этот светловолосый летчик много времени проводит за ремонтом отказавших моторов. Найти причину неисправности и устранить ее он сможет лучше любого механика. И мотор на его самолете отказывает редко.

Был у нас летчик Киш. С ним я познакомился еще на Елисаветградском аэродроме при несколько странных обстоятельствах.

Это было в начале 1920 года. Я услышал на улице шум. Затем дверь в хату отворилась, и вместе с клубами морозного воздуха ворвалась группа мотористов, окружившая враждебным кольцом не знакомого мне человека.

- Товарищ командир! - докладывает один из мотористов. - Только я ударил по «мандолине» (так тогда называли костыль) - этот тип подкрался сзади да как толкнет. Вот - шапка слетела. Схватил молоток. Махает на меня. - И он показал свой треух. - Мы его привели до вас как подозрительного…

- В Чека его, видать, что контра, - поддакнул кто-то сзади.

Незнакомец в самом деле выглядел необычно. На голове - меховая шапка с кожаным козырьком. Драповая, хорошо сшитая куртка с белыми костяными пуговицами. Серые тщательно отутюженные брюки навыпуск. На ногах остроносые начищенные штиблеты. Черные глаза смотрят не мигая. Суровое лицо окаменело. Он молчит. [150]

- Что вам нужно от моториста, гражданин? - спрашиваю.

- Затшем аэроплян больно делайт? - отвечает, коверкая слова, незнакомец. - Больно нельзя. Лонжерон ломайт… Чепюха, нехорош.

- А вы кто такой?

Гражданин вытягивается, щелкает каблуками. Руки по швам:

- Ревьелюцион венгер летчик Киш!

- Так бы и сказал сразу, - смущенно говорит потерпевший моторист. Он надевает шапку и спрашивает: - Дозвольте идти, товарищ командир? Ведь, верно, когда ударил, молоток, значит, сорвался… малость в сторону…

Проверяю документы Киша. Все верно. Участник мировой войны. Военный летчик. В 1919 году участвовал в венгерской революции. Защищал молодую Советскую власть в Венгрии. После зверского подавления революции бежал в Советскую Россию, чтобы здесь сражаться за социализм, за светлое будущее своей родины. Прибыл в авиагруппу для тренировки в полетах.

Киш немногословен. Но короткие ответы, которые он дает на ломаном русском языке, говорят, что он опытный летчик.

Летал Киш прекрасно. На всех имевшихся у нас типах самолетов продемонстрировал безукоризненную технику пилотирования.

Еще при знакомстве с ним я обратил внимание на то, что он хромает:

- Что у вас с ногой, товарищ Киш?

- Маленький чепюха, - пренебрежительно махнул он рукой.

Ну, чепуха, так чепуха. Все привыкли к тому, что всегда, несмотря на холод, Киш ходит и летает в своих штиблетах. Привыкли и к его хромоте.

Однажды, когда я вылезал из кабины после облета только что отремонтированного «Ньюпор»-17, ко мне подбежал моторист. Это был тот самый, который стукнул молотком по перкалевому фюзеляжу, за что и пострадал от Киша.

- Товарищ командир! Дозвольте доложить! - крикнул он, еще не добежав до меня. - Революционный летчик Киш ногу снял! И как он, бедняга, летает! Фершала надо! [151]

Так мы узнали, что значило у Киша «маленький чепюха».

Оказалось, что после ранения, еще в мировую войну, ему ампутировали ногу выше колена. Ходил Киш на протезе. Так участвовал в венгерской революции. Так летал у нас. От усиленных полетов на истребителе протез натер культю до кровотечения.

- Почему же вы не сказали мне об этом, товарищ Киш? - спросил я укоризненно.

Он был смущен. Первый раз я видел его лицо взволнованным:

- Очшен лублю летайт. Закончать надо белый гвардия в Россия, потом в Венгрия…

Программу тренировочных полетов Киш закончил с оценкой отлично. Он был отозван начальником авиации армии. Я рекомендовал направить Киша на самолеты разведывательного типа, где пилотировать ему было бы легче.

Когда он с 49-м авиаотрядом прибыл в Правобережную группу, все ему обрадовались. Нельзя было не любить этого прекрасного, смелого летчика, душевного человека. Летал он в основном на разведчиках «эльфауге» и «анасаль». Но частенько просил и «ньюпор».

Яков Гуляев - он уже дважды бежал из белогвардейского плена. Но все отмалчивался. Однажды комиссар группы Кожевников предложил ему:

- Товарищ Гуляев, ты у нас бегун-профессионал. Расскажи, как обманул белых. Это на пользу дела.

К просьбе комиссара присоединились все остальные.

- Да рассказывать-то нечего. Просто жить хотел. И бить врагов до конца, как велел товарищ Ленин.

- Ну давай, Яша, не тяни! - взмолился Васильченко.

- Да что говорить-то? Едет эшелон нашей Гатчинской школы авиации в Казань. Эвакуируется из Питера для продолжения учебы. Тысяча девятьсот восемнадцатый год. Подкатываем к одной станции. Настроение дорожное: кипяточку бы достать. А тут на эшелон две пушки навели и штук пятнадцать пулеметов. Белогвардейцы и мятежники из чехословацкого корпуса.