Звезды на крыльях (сборник)

Самолеты приземлялись один за другим. То были небольшие одномоторные разведчики Р-5. Каждый из них мог оставить танкистам лишь 90-100 литров бензина. Но летчики возвращались на свой аэродром, заправляли самолеты горючим и снова летели на восточную окраину Касторного. За ночь они доставили своим боевым друзьям несколько тонн бензина, и задача, поставленная перед танкистами, была успешно выполнена.

С первых дней наступления летчики нашей армии не уступали противнику господства в воздухе. По всему фронту шла слава о подвигах истребителей, штурмовиков, бомбардировщиков.

В период борьбы за Воронеж и Харьков стал известен как удивительный мастер штурмового удара, готовый в любую минуту выполнить любое задание командования, Герой Советского Союза майор П. Ф. Сыченко. Каждый вылет для него был своего рода школой: он учился сам, учил своих товарищей боевому мастерству.

Самым страшным врагом воздушного бойца Сыченко считал шаблон. «Шаблон хуже, чем зенитки врага, - нередко говорил он. - Умелому воину зенитка не [202] страшна, ведь она неподвижна, и с ней нетрудно рассчитаться, а разумно выполнить любое боевое задание потруднее: пехота лезет в щели, танк стремится в укрытие, а ты должен поразить их. Вот тут-то и нужно умение».

Находившийся в штабе наземного соединения полковник Сопрыкин рассказывал об одном из боевых вылетов группы во главе с товарищем Сыченко.

«Имея дело с очагами сопротивления, штурмовики становились в круг, и каждый из них бил по огневым точкам и дотам, откуда противник вел обстрел нашей пехоты.

Пока они занимались подавлением отдельных очагов сопротивления, наша пехота продвигалась вперед. Мне бросилась в глаза одна интересная подробность: чем ниже у земли штурмовики выходили из пикирования, тем трусливее вели себя немцы. С другой стороны, проносившиеся с ревом и гулом над головами наших солдат могучие штурмовики бодрили их и увлекали за собой в атаку на врага. Они в самых трудных условиях делали в кругу по пять - шесть заходов, пикируя до тридцати - пятидесяти, метров.

Видя опасность окружения, немцы поспешно начали выводить из-под удара технику. На дорогах появились автоколонны в двести - четыреста машин. Деморализованный противник отступал теперь не задерживаясь. Штурмовики, стремясь закупорить движение по дорогам, били в первую очередь по мостам и дефиле. Штурмуя колонны, подразделения действовали рассредоточенно, отдельными экипажами, нанося противнику большие потери».

Нельзя не вспомнить имя мастера воздушного боя летчика-истребителя П. А. Пологова. Однажды в районе базирования нашей истребительной части появилась большая [203] группа бомбардировщиков противника, которых прикрывали восемь «мессершмиттов». Навстречу были подняты двенадцать наших «лавочкиных». Бомбардировщики врага, не доходя до цели, беспорядочно сбросили бомбы и повернули на запад. Пологов подал команду группе истребителей преследовать бомбардировщиков, а сам с напарником бросился на «мессершмиттов». Такой дерзости от советского истребителя враги, видимо, не ожидали. Завязался бой - два против восьми. Атака за атакой. Вот один «мессершмитт» камнем идет к земле, а другой со снижением удирает на запад. Сначала их осталось шесть, затем пять. Так с каждой минутой количество фашистских самолетов уменьшалось. Последние два со снижением на максимальных оборотах пытались уйти от атак, но Пологов, оставшись один (его напарник на поврежденной машине уже приземлился на своем аэродроме), метким огнем сбивает их.

Ночью 17 января летчик-осетин Шалико Казаев и штурман Евгений Овчинников на самолете По-2 вылетели на выполнение особо важного задания. В районе цели зенитные батареи врага открыли сильный огонь. Но летчики повернули обратно лишь после того, как сбросили бомбы, метко поразив цель. В это время осколок снаряда попал в мотор. Пришлось садиться на территории, занятой противником. Выбрав ровную площадку, Казаев повел горящий самолет на посадку. Еще в воздухе летчики видели, как к ним бегут фашисты. Их много, очень много. Двоим не справиться, но о сдаче в плен не было и мысли. Казаев и Овчинников выпрыгивают из кабины и с пистолетами в руках тут же залегают. Завязывается неравная борьба. Враги наседают. В пистолете лейтенанта Казаева - последняя пуля, и он предпочитает смерть позорному плену.

Тяжело ранен Евгений Овчинников. В бессознательном состоянии он попал в плен. Несколько дней держали его в холодном подвале. Требовали выдать тайну, пытали. Но ни одного слова не проронил герой. Тогда его привязали цепью к дереву, облили керосином и сожгли.

О судьбе Казаева и Овчинникова рассказали летчикам впоследствии жители города Россошь. Однополчане послали письма родителям погибших героев. И вот что ответила мать летчика Казаева: «Я получила печальное известие о гибели моего сына. Велико горе матери, потерявшей [204] сына. Оплакивая своего Шалико, я вместе с тем горжусь, что он умер как воин, как герой, как верный сын своего народа. Он не изменил своему долгу и до последнего дыхания защищал нашу Родину…»