Звезды на крыльях (сборник)

При подходе к цели наши самолеты были встречены сильным огнем зенитной артиллерии. Стрельбу вели шесть зенитных батарей. Однако советские штурмовики продолжали идти к цели. На маршруте штурмовиков пытались атаковать 18 немецких «фокке-вульфов», но большинство их атак отбили истребители прикрытия. Мужество и стойкость помогли штурмовикам блестяще выполнить задание. Впоследствии было установлено, что они уничтожили несколько танков, более 30 автомашин, одну зенитную и полевую батареи. Налет этот характерен тем, что наши летчики-штурмовики продемонстрировали в нем исключительно высокие морально-боевые качества. Мы знали много примеров, когда хваленые фашистские асы, чуть завидев в воздухе советских истребителей или встретив противодействие зенитного огня, сворачивали с [233] курса и уходили восвояси. При этом бомбы они сбрасывали куда придется. Наши летчики поступали совершенно иначе. Они выполняли боевые задания даже тогда, когда, казалось, сделать это невозможно. Чем сложнее складывалась обстановка, тем больше мастерства, смекалки и военной хитрости проявляли наши истребители, штурмовики, бомбардировщики. Я хорошо помню рассказ известного всему фронту летчика - бомбардировщика, заместителя командира полка по политчасти майора Н. П. Трифонова, которому было предложено возглавить группу при выполнении ответственнейшего задания.

Рано утром по сигналу бомбардировщики поднялись в воздух. Видимость была прекрасная: осеннее бездонно-синее прозрачное небо казалось вымытым дождями. Подлетая к Днепру, летчики увидели линию фронта. Из-за холма в сторону советских войск била вражеская артиллерия. Наши наземные части штурмовали крупный населенный пункт. Через него проходила линия обороны немцев. Юго-западнее селения располагались их артиллерийские позиции.

Когда группа подходила к цели, немцы заметили ее и открыли сильный зенитный огонь. Шесть снарядов разорвалось прямо перед самолетом майора Трифонова, и его машина прошла через шапки разрывов. Трифонов применил маневр «змейку» - с доворотом в 10-15 градусов. Такие довороты мало заметны с земли и являлись одним из лучших способов противозенитного маневра. Над целью он повел группу прямо. С высоты 1600 метров штурманы сбросили бомбы.

Учитывая сильное зенитное противодействие, бомбардировщики изменили первоначальный план второго захода и, сделав правый разворот, зашли с юго-востока, одновременно увеличив высоту на 500 метров. Расчет [234] оказался правильным. Зенитчики не успели развернуться и открыть огонь, как группа отбомбилась. Самолеты шли от солнца, что затрудняло наблюдение с земли. А при отходе от цели огонь зениток вообще не причинил им никакого вреда.

При обоих заходах разрывы бомб точно накрыли цель. Артиллерия противника была подавлена.

Майор Трифонов был не только хорошим бомбардировщиком, но и замечательным политработником, вдумчивым и волевым, не любящим бросать слова на ветер. И я не знаю ни одной значительной боевой операции, в которой не участвовал бы этот отважный человек.

Весь октябрь на плацдармах шли напряженные бои. Летчики нашей армии провели 280 воздушных боев, в которых сбили 206 немецких самолетов. Большие потери понесли и наши авиационные соединения. 109 самолетов не вернулись на свои аэродромы. Из этого количества две трети падает на истребителей.

Здесь будет уместно сказать несколько слов об особенностях работы штаба армии во время боев за плацдармы. Уже первые дни выявили исключительную сложность руководства действиями авиационных частей и подразделений. Штабы крупных соединений не могли оперативно и четко нацеливать мелкие группы и тем более отдельных летчиков. Нередко случались просчеты, за которыми следовали неоправданные жертвы. В этих условиях командующий армией генерал С. А. Красовский принял единственно правильное решение: истребительные части, предназначенные для прикрытия бомбардировщиков и штурмовиков, подчинить командирам ударной авиации. И дело пошло лучше. Взаимодействие стало четким, прикрытие более надежным. Меньше стало суеты и горячки в штабе армии, в штабах корпусов и дивизий. Сразу восстановился деловой ритм в боевой работе всех частей и соединений.

Можно отметить еще одну особенность Киевской операции - большую напряженность работы тыловых подразделений. События под Киевом развивались быстро, делались марш-броски больших соединений, в том числе авиационных. В этих условиях воины тыла показали себя настоящими героями. Мне и теперь хорошо помнится один эпизод. На пути к аэродрому вышел из строя мой автомобиль. Я остановил попутную машину и [235] попросил шофера подвезти меня к летчикам. Тот охотно согласился. Как только я сел в кабину, шофер повел свой ЗИС-5 на большой скорости. Я подивился искусству водителя так плавно вести машину по плохой дороге.

- Как ваша фамилия? - спросил его.

- Егор Помещиков, - ответил он.

- Ишь как! Помещиков! - проговорил я в раздумье.

- Да, товарищ генерал, был помещиков, а теперь вот… советский. И как все - равноправный гражданин. А помещика того и в помине нет. Так!