Читаем Звезды на утреннем небе полностью

Мария. Нет. Они мне много всякого сделали. Один ты только человек… Если обманешь – тогда все, петля…

Николай. Слушай, что тебе говорят.

Мария. Буду… Ты хорошо меня исправляешь! Мне нравится! Чуть ли не на второй день спать стал. (Смеется.) А еще милиционер!.. Стемнеет – придешь?

Николай. Куда?

Мария. Сюда. Останусь я здесь. Не надо, не говори ей ничего.

Николай. Бери чемодан – пошли вниз.

Мария. Нет. Она меня в барак загнала, как овцу какую-нибудь. Я лучше здесь буду. Ты близко.

Николай. Нельзя тебе здесь. Видишь, бутылки… началась гульба!

Мария. Хорошо было в лесу… Жить бы нам там с тобой. Никто не узнает, с кем ты спутался.

Входит Анна.

Анна. Все! Пожарница сюда поднимается. Ребята!.. девчата!..

Николай. Разберемся. (Марии.) Ты садись. Сядь!

Мария. А что, стоять нельзя?

Николай. Стой.

Мария села. Николай, помедлив сел рядом.

Не помешаю, если посижу?

Мария. Пожалуйста.

Анна. Как говорится, посидим рядком… ладком…

Николай(Анне). Ты иди, погуляй…

Анна. Коля… извините, что я вас так, по имени… я голодная. Обедать собралась сухим пайком. Мария, бери хлеба. Любовью сыта не будешь. По пути зашла на огород. Старик говорит: чего тебе? Я говорю: «Подай чего-нибудь, дедушка». Тот: «Чего это я буду кормить тебя задаром?» Я говорю: «Расплатилась бы, да больно ты старый, помрешь – потом отвечай за тебя. Могу чучелом работать на огороде, с тобой на пару»…

Вошла Валентина. Смотрит. Молчание.

Валентина. Молодой человек, я вам сколько раз уже повторяю: не нарушайте правила распорядка. Здесь женское помещение. Мужчинам надо выйти.

Николай. Здорово, мать.

Молчание.

Анна. Валя, кто тут у вас живет, старый такой… первый двор от поворота? Иди, говорит, ко мне батрачить за два огурца в месяц». Больше двух не могу – неурожай…

Молчание.

Мария, ты привезла с собой поесть?

Мария. Не хочу… не привезла.

Анна. Как же так? А вдруг тут магазин на переучете? Ты думала, тебе тут скатерть-самобранку кинут? (Отломила хлеб, дала один огурец.) На, ешь…

Мария. Не хочу… спасибо.

Анна. Ешь, ешь. Огурчик с грядки…

Молчание.

Валентина(тихо). Ищут там тебя… Я сказала лейтенанту – домой заходил обедать. Там начальство ваше понаехало, посты проверяют. Тебя нет.

Николай. Мать, ты за это не волнуйся.

Валентина. Пост твой внизу… на дороге.

Николай. На дороге, у эстакады.

Валентина. Здесь ты зачем? Скажешь, если спросят, – домой заходил… бинокль забыл.

Николай. Все в порядке.

Валентина. Тебе какое задание дали? Чтобы никто лишний в столицу не проехал. Так или нет?

Николай. Вот ее… надо домой к нам.

Валентина. Которую?

Николай. Ее Марией зовут.

Валентина. Твой дом теперь в Москве, а я здесь среди людей.

Николай. Ладно. Пойдем на воздух, поговорим.

Валентина. Куда? У меня здесь дел много: песку в бочку наносить, шланги проверить. Сушняк… все рассохлось. Искры достаточно. Лампочку им вот принесла… подвесить. А ты плохо службу служишь, сынок. Лейтенант, слава богу, нашелся: пошел, сказал, наверх – наблюдательный пункт оборудовать.

Николай. Ладно, хватит об этом.

Валентина. Сейчас на нас весь мир смотрит, а ты китель скинул, рубашку расстегнул до пупа. Тьфу! Смотреть не могу! Уйди отсюда – не позорься! И вечером домой сразу. Лейтенанта я позвала.

Николай. Мать, слушай внимательно…

Валентина. Среди оторв этих не положено тебе! Пошел прочь!

Анна. Да скажешь тоже, Валя! Какая она оторва?

Валентина(резко). Возьми! На… пей и спи!

Анна(взяла бутылку). Спасибо. Я выпью, не вылью… А спать не буду. Это мое дело – спать или нет… И ты меня спать не можешь заставить, я выспалась. Что мне себя, по голове бить?

Николай. Мария, схожу вниз узнаю, что там. Вернусь – пойдешь ко мне домой. Поняла?

Мария. Поняла.

Валентина. Вечером лейтенант придет, сынок, я к нему за стол высланную не посажу. Скулы-то не жми – зубы сломаешь…

Анна. А ее никто не выслал. Она сама приехала к нему, а могла – куда хотела…

Валентина. Не путай меня, сынок, с ними. Не позорь, уходи. Смотри, кто меня учит.

Николай. Мать, ты задание поняла? Она будет жить у нас… Ребенка ее привезу – понянчишь.

Мария. А я ей его не дам! Задушит еще!

Николай. А ты молчи!

Анна. Правильно! Тебя не спрашивают…

Николай. И ты молчи!

Анна. А я что? Я – тишина.

Валентина(ушла в глубь барака). Тьфу – видишь? – и растерла!

Анна. А какой ребенок? Машка, у тебя ребенок? От кого? Говори, что от него! Говори. Закон на твоей стороне!

Мария. Не знаю от кого!

Анна. Не запомнила отца в лицо, называется. Эх, чумовая! Сказала бы – от него…

Мария. Сын полка он…

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека драматургии Агентства ФТМ

Спичечная фабрика
Спичечная фабрика

Основанная на четырех реальных уголовных делах, эта пьеса представляет нам взгляд на контекст преступлений в провинции. Персонажи не бандиты и, зачастую, вполне себе типичны. Если мы их не встречали, то легко можем их представить. И мотивации их крайне просты и понятны. Здесь искорёженный войной афганец, не справившийся с посттравматическим синдромом; там молодые девицы, у которых есть своя система жизни, венцом которой является поход на дискотеку в пятницу… Герои всех четырёх историй приходят к преступлению как-то очень легко, можно сказать бытово и невзначай. Но каждый раз остаётся большим вопросом, что больше толкнуло их на этот ужасный шаг – личная порочность, сидевшая в них изначально, либо же окружение и те условия, в которых им приходилось существовать.

Ульяна Борисовна Гицарева

Драматургия / Стихи и поэзия

Похожие книги

Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия