Звезды над нами

— Нет! Ясин, ты не можешь… А как же твоя мечта стать врачом? А как же…

— Я смогу остаться с тобой, Зима. Смогу остаться тут, во дворце.

— Или они отошлют тебя в какой-нибудь внешний сектор…

— Они этого не сделают.

— Как ты можешь быть уверен?

— Я стану самым верным гвардейцем, какого знала Ее Величество.

Выражение его лица оставалось непроницаемым.

Рука Зимы ослабла в его руке.

Левана будет угрожать ей. Может быть, даже угрожать ее жизни. Может быть, меч над ней уже занесен, вот почему Ясин готов принять это предложение. Он сделает все, что они попросят, если будет думать, что защищает ее.

— Ты знаешь, что в четырнадцать лет все мы проходим тест на способности? — спросил Ясин, не поднимая глаз. — У меня достаточно высокие баллы, чтобы стать пилотом. Маг Мира сказала, что может использовать меня как личного охранника и пилота.

— Нет, Ясин. Не делай этого. Иначе ты никогда не сможешь вырваться на свободу.

Отпустив ее руку, он встал и принялся расхаживать взад и вперед.

— Я не знаю, что делать. Я не могу оставить тебя здесь, особенно теперь, после этого… — Он указал на ее щеку, и Зима приложила ладонь к повязке. Та еще не успела пропитаться кровью.

— Ясин, я не хочу, чтобы ты становился гвардейцем. Только не после того… что случилось с моим отцом. — Ее голос дрогнул.

Он был убит магом. И даже не смог себя защитить, потому что он был слаб. Ясин тоже слаб. Она сама теперь слаба. Им нечего противопоставить королеве и ее двору. Они пешки. Всего лишь пешки.

— Я думаю, ты должен уйти, — сказала она.

Он с болью посмотрел на нее.

— Я хочу сказать, ты должен уехать с родителями. Через год ты начнешь учиться, станешь врачом. Ведь это именно то, чего ты хочешь, Ясин. Помогать людям, спасать их.

— Зима, я…

Она вдруг задохнулась, глядя на стену за его плечом. Матовое стекло пропускало достаточно света, чтобы вся комната стала розово-золотой. Но сейчас свет не проникал внутрь.

Из-за крови.

Темно-красной, густой, липкой крови, медленно сочившейся из швов между стеклянными квадратами. Она капала, собиралась в лужу на подоконнике.

Зима задрожала. Ясин обернулся и проследил за ее взглядом. Потом спросил:

— Что? Что случилось?

Что-то капнуло на плечо Зимы.

Она запрокинула голову.

Потолок был в крови.

Все вокруг было красным. Вкус железа на языке. Ее рот полон крови. Тошнота и паника начали душить ее. Она вскочила и посмотрела вокруг — кровь лилась с потолка, стекала по позолоченным обоям и деревянным панелям, лужами расплывалась на плитках пола.

— Зима! Что случилось? Что ты видишь?

Кровь подбиралась к ее ногам. Она выскочила из ванной.

— Зима!

В спальне было не лучше. Над ее кроватью бил кровавый водопад, окрашивая простыни темно-красным, ковер под ногами хлюпал. Портьера у двери в коридор была пропитана кровью, по косяку ползли густые вишневые капали…

Нет выхода.

Нет спасения.

Она пошатнулась, ноги едва держали ее. Кинулась к единственному выходу — к двери, которая вела на балкон. Ясин кричал где-то позади, и она надеялась, что он последует за ней, не останется тут, в удушающем зловонии, под кровавым дождем…

Она распахнула двери на балкон, бросилась вперед, налетела на перила. Вцепилась в них. Кровь продолжала прибывать. Она лилась из спальни, заливала балкон, стекала вниз, в сад.

Весь дворец кровоточил. Скоро кровь заполнит все озеро.

Жадно хватая воздух ртом, она перекинула ногу через перила.

Руки Ясина обхватили ее как раз в тот момент, когда она уже была готова упасть. Он втащил ее обратно в комнату. Зима кричала и брыкалась, требуя, чтобы он отпустил ее. Иначе она утонет. Они оба утонут в крови…

Он повалил ее на теплый липкий ковер и прижал руки к полу, по обе стороны от головы.

— Зима, прекрати! — кричал он, прижимаясь щекой к ее щеке, пытаясь успокоить ее. — Все хорошо, Зима. С тобой все хорошо.

Она повернула голову и щелкнула зубами. Он отдернул голову, и она не смогла прокусить ему ухо. Она кричала, пиналась, пыталась вырваться, но Ясин не сдавался.

— Все в порядке, — шептал он. — Я тут.

Зима не знала, как долго ее мучили галлюцинации. Как долго она боролась, пытаясь спрятаться от крови, которая лилась отовсюду, наполняя комнату, которая когда-то была ее убежищем.

Нигде больше не осталось безопасного места. Не в Артемизии. Не на Луне.

В безопасности она была только… с Ясином.

Когда она перестала кричать и заплакала, Ясин наконец сменил хватку тюремщика на объятия лучшего друга.

— Вот почему, — прошептал он, и Зима поняла, что в какой-то момент он тоже начал плакать, — вот почему я не могу оставить тебя, Зима. Вот почему я никогда не уеду.

Кошмары повторялись снова и снова. Длились неделями.

Выстрелы.

Мертвые глаза.

Кровь на стенах спальни.

Но на этот раз королева не обнимала мертвого мужа, крича от горя.

На этот раз в руках у нее был нож, которым она заколола мага, и она вырезала три прямых линии на щеке отца Зимы.

Зима старалась быть сильной, зная, что чем чаще будет искать спасения у Ясина, тем крепче будет его решение остаться. Она вертелась в постели, пыталась шептать что-то успокаивающее, зарывшись в одеяла.