Звезды. Неизвестные истории про известных людей

Я не был в Таганроге 70 лет, уже 50 лет живу в Москве и люблю Москву больше всего, но Таганрог остался во мне. Я помню мощеные булыжником мостовые, по которым я гонял колесо с проволочным поводком. Колесо было вырвано из ограды городского собора. Пионер-безбожник. Я считал, что полезно разрушить церковную ограду.

Я был один у родителей. Отец – одессит. Он пошел в революцию. В 17 лет он уже был в частях, которые воевали с Махно. А потом он познакомился с моей матерью и хотел свататься, но дедушка (отец матери) был главным бухгалтером металлургического завода. А это – буржуазия: лошади, свой дом. Дедушка сказал: «За этого чекиста я дочку не выдам!» И отец ушел из чекистов, поехал в Петербург и окончил строительный институт. Стал начальником Таганрогского коммунального хозяйства, одним из отцов города. А мама работала начальником планового отдела в издательстве «Таганрогская правда». Мы жили хорошо не только потому, что папа был начальником, и зарплата у него была 1000 рублей. Мама зарабатывала, наверное, 700–750 рублей. Вполне можно было жить с одним ребенком.

Папа играл в карты, был мастером в этом деле. Его никто не мог обыграть. У нас дома неделями играла в карты вся страна: Ленинград, Одесса, Москва. Я думаю, наш достаток складывался из того, что папа хорошо играл, а не из тысячи, которую ему давало государство. Я смотрел ночами, как они играют, но так и не научился.

У отца был автомобиль «М-1» с водителем, повозка с лошадьми, кучер. Отец был очень большой человек. Он вполне мог иметь весь наш домик, потому что сам распределял квартиры в городе. Но у нас была очень скромная квартира: зал метров тридцать, проходная комната и маленькая кухня. У меня была проходная комната метров пять, койка и парта стояла – все.

2

В Таганроге я научился ходить, бегать, плавать, играть в футбол. Наверное, была первая любовь и первый поцелуй. Этого я не запомнил. Все заслонил футбол. Не помню даже, что за девочка была. Все мальчишки были более рослые, чем я в 7-м классе. И мы вечером ходили на Ленинскую улицу. Там прогуливались девочки, и парни ухаживали, а я – завидовал. Я был пониже ростом – несолидный кавалер.

Я все время играл в футбол. Меня никогда не было дома. Я был забивала. Меня брали играть во все команды, потому что я всегда забивал гол или два – обязательно. Весь день я проводил на стадионах, пустырях – у меня было спортивное детство. Я по 16 часов в день играл в футбол – все свободное время. Я удивляюсь, когда сейчас говорят: «Они сыграли матч – устали». Я так любил футбол, что не понимал разговоров про усталость. Отец мой в юности тоже был футболистом. Он играл за сборную города Мариуполя.

У меня всегда был новенький футбольный мяч. На зиму я его смазывал рыбьим жиром. Мяч у меня был под кроватью, я засыпал, держа его рукой. Помню его запах, его звон. Я ничего не умел, кроме как играть в футбол. А когда я уже должен был играть за приличную команду – началась война.

Характер во мне заложили гены и футбол. Футбол мне помог выжить в лагере, выжить на войне. Я привык к физическим нагрузкам, к лишениям. Пережив много неприятностей, в свои уже серьезные годы я говорю с вами и хожу вертикально и без палочки. Дай бог каждому, как говорится.

3

Таганрог окружен морем с трех сторон. Полуостров такой, рог. Потому и называется Таганрог. Мое главное воспоминание о Таганроге – удивительный запах сирени и ее удивительный цвет. Там особая сирень: махровая, густая, бархатная. Я в других городах такой сирени не видел. Я ей даже стихи посвятил. «Пятилистник». Знаете, как из сирени вырывали по пять лепестков на счастье перед экзаменом?

Таганрог – это рыбный город. У нас фаршировали щуку, жарили судака, сазана, бычков на сковородке. Бычки не были такого размера, как теперь, они были большие. Когда я сейчас показываю размер, все говорят, что это выдумка. Я таких больших бычков, как в детстве, больше не видел. Я их ловил на удочку. Мы жарили картофельные оладьи, варили пирожки в масле: с капустой, с картошкой, с мясом, сладкие.

Я чувствовал себя провинциальным. «Г» говорил по-южному, летом не носил носков, ходил в босоножках, потому что на юге так принято. На юге, где 40 градусов летом, носки не носили. На радио, в редакции «Доброго утра», до сих пор говорят: «Танич к нам пришел совершенным голодранцем, чуть ли не босиком. А сейчас по ресторанам бегает!»

4

В Таганроге все связано с именем Чехова, хотя это город Петра, как Питер. Питер и Таганрог зачинались в одно время. Таганрог старше на несколько лет. В нашем городе Петр был во время Азовских походов.

А потом Чехов перетянул этот город на себя. Я читал книжки из чеховской библиотеки, пытался писать рассказы в духе Антона Чехонте, Чехова времен «Будильника» и «Осколков». Наверное, это было очень бездарно. Но именно в Таганроге я научился писать и читать. В этом городе все заражено Чеховым. И при мне так было, и до меня, и после меня так будет.