Звезды сделаны из нас

И как только мы оказываемся на ее пороге, Румянцева сразу же переходит в наступление. Обхватывает меня за шею, прижимается всем телом, тянется за поцелуем и подталкивает к кровати.

Я думал, мы сначала хотя бы поговорим или она предложит чай. Но ей не до чая – она вся дрожит и пылает, торопливо расстегивает блузку и дышит, как после километрового забега. Ее нетерпеливое возбуждение перекидывается и на меня. Помогаю ей справиться с блузкой, хватаю за затылок и, притянув к себе, целую глубоко и долго, не закрывая глаз.

Если бы я был влюблен, то наверняка волновался и хотел произвести на нее впечатление. Но единственная моя цель – забыться, и я забываюсь, до тех пор, пока не обнаруживаю себя без рубашки распластанным на кровати. Румянцева самозабвенно целует мне грудь и спускается ниже, ее тело страстно извивается, и мне приятно не только от ее ласк, но и от общей человеческой близости: тепла разгоряченной кожи, дыхания, цветочного запаха, окутывающего ее всю. Прикрываю глаза буквально на секунду и в то же мгновение Румянцева бесследно исчезает, а на ее месте появляется Неля. От неожиданности нахлынувшего видения я вздрагиваю и, не давая ему разрастись до чего-то большего, резко сажусь.

– Что случилось? – Оля испуганно хлопает глазами.

Она успела раздеться до трусов, но я отворачиваюсь в поисках рубашки. Сомнений нет: не уйди я сейчас, все, что случится дальше, будет происходить не с ней.

– Извини, – я сглатываю застрявший в горле ком возбуждения. – Давай как-нибудь потом. В другой раз. Сейчас я не могу.

– Я что-то сделала не так? – Губы ее дрожат, еще немного – и она расплачется.

Наклонившись, я быстро целую ее и натягиваю рубашку.

– Все хорошо. Это только мои проблемы. Не бери в голову.

– Но, блин! Святоша, что за хрень? – взрывается она. – Ты совсем дебил? Пожалуйста, не уходи! Ты мне очень нравишься. Очень-очень. Уже давно. Уже два года или, может, три.

– И где же ты была раньше? – бросаю я, выходя в коридор.

Ответ мне не нужен – я и без нее знаю, что дело в Макарове. Любой связавшийся со мной тоже превратился бы в изгоя.

Я быстро снимаю с вешалки куртку и отпираю дверь. Прикрывшись блузкой, Румянцева разъяренно выскакивает из комнаты и осыпает меня матом и проклятьями.

Возразить мне нечего. Со всеми ее эпитетами в свой адрес я согласен. Такого чудака на букву «м», как выражается Гальский, надо еще поискать.

Глава 34. Нелли

Ночь прошла паршиво: одолевали мысли о предстоящем мероприятии, где я непременно опозорюсь, об Артёме и незапланированном поцелуе – в полусне мне хотелось протереть рот дезинфицирующей салфеткой; а потом перед глазами неизменно вставал Глеб – то нервный и дерганый, то улыбчивый и спокойный, то рассеянный и пьяный. Он собирался мне что-то сказать, но рядом каждый раз возникала Олечка и намертво присасывалась к его губам, а я в гневе и негодовании разбивала ноутбук о стенку.

Я просыпаюсь раньше будильника и, отчего-то свято уверовав, что ссора с Глебом мне просто приснилась, первым делом проверяю телефон.

И вдруг обнаруживаю себя в черном списке.

Резко сажусь, продираю глаза, и в затылок вонзается иголка мигрени.

– Это еще почему? – Я обновляю страницу, и подозрение сменяется осознанием того, что Глеб заблокировал мой аккаунт.

Ну конечно же: играть со мной ему больше неинтересно, и пафосные речи о моей уникальности, звездности и необходимости победить в борьбе любой ценой сразу иссякли.

Меня колотит, в голову приходят сотни остроумных фраз вдогонку, но, пока я определяюсь, как достать и побольнее задеть этого придурка, негодование сходит на нет, а на ресницах выступают едкие слезы.

– Серьезно? Нет, ты серьезно это сделал?..

Обманул, втерся в доверие, повел себя как последняя скотина, слил в унитаз все, что у нас было, да еще и заблокировал!

В сердцах швыряю телефон на тумбочку, нарезаю круги по комнате, застилаю диван и выравниваю складки на пледе. Не помогает: желание заорать во весь голос только крепнет.

От Артёма прилетает дурацкий смайлик и пожелание доброго утра, но я оставляю сообщение непрочитанным, потому что пока не решила, простить его или высказать все, что думаю о его выходке. Взваленная на плечи миссия – да еще и без поддержки Глеба – тяготит все сильнее. Нет желания видеть Артёма и терпеть на себе его руки, а идея сбросить Милану с трона потеряла всякий смысл.

Мечты и стремления, управлявшие мной до встречи с Глебом, кажутся мелкими, ничтожными и глупыми. Ежедневное общение с ним происходило не ради победы над школьной звездой, а потому, что мне был нужен он сам.

Но этот придурок отшвырнул меня, как бродячего щенка, да еще и демонстративно захлопнул дверь перед самым носом.

За окнами снова цедит противный дождик, у меня ломит виски, настроение валяется где-то в районе плинтуса.

Не позавтракав, линяю из дома – как обычно, без зонта, и холодные капли заливаются за ворот косухи, попадают в глаза и текут по щекам.