Звезды смотрят вниз

Лаура, допив молоко, некоторое время молча наблюдала за Джо. Потом от нечего делать походила по комнате, наводя всюду порядок и как будто ожидая, чтобы Джо заговорил, но, не дождавшись, прошла в смежную со столовой спальню Джо. Он слышал, как она, раздеваясь, ходила по спальне, и, опустив газету, слегка усмехнулся. Они с Лаурой каждое воскресенье после завтрака ложились в постель – спокойно, степенно, как другие люди ходят по воскресеньям в церковь; но в последнее время желания Джо несколько поостыли, и ему доставляло удовольствие «дразнить» Лауру. Вот и теперь он заставил ее ждать целых полчаса, делая вид, что читает, пока наконец, откровенно зевая, не вошел в спальню. Лаура лежала на спине в его постели, в белой ночной сорочке, простой, но прекрасного материала и покроя. Волосы ее были аккуратно убраны, одежда аккуратно сложена на стуле, и в комнате стоял нежный запах ее духов, исходивший от нее, как призыв. Джо не мог не признать, что она «первоклассная» любовница. Неделю тому назад он немножко побаловался с одной девчонкой, работницей Виртлейского завода, проводил ее домой; девчонка славная, ничего не скажешь, и его прельстили краски рыжеватой блондинки после густой черноты Лауриных волос. Но дешевый шик ее ночного туалета, плохонькие простыни на постели вызвали в Джо отвращение. Да, несомненно, Лаура его воспитала! Очевидно, лучший способ научиться хорошим манерам – это спать с благовоспитанной женщиной.

Чувствуя, что Лаура смотрит на него, он не спеша раздевался, долго выкладывал на комод ключи, золотой портсигар, мелочь из карманов. Он даже постоял еще в нижнем белье, медленно пересчитывая деньги, и только после этого подошел и сел на край кровати.

– Вы что, решали, сколько мне заплатить? – спросила Лаура сдержанно.

Он громко захохотал, довольный, что может дать волю сдерживаемой до сих пор веселости.

– В самом деле, Джо, – продолжала Лаура с той же иронией. – Я как раз сейчас подумала о том, что до сих пор вы только получали от меня все. Портсигар, часы, запонки, разные маленькие подарки. Да еще пользовались моим автомобилем. Даже эту мебель вы сумели у меня вытянуть. Да, да, я знаю: вы все время собираетесь дать мне чек. А мне решительно наплевать, дадите вы мне его или нет. Смею думать – я не мелочна. Просто иногда меня интересует вопрос: понимаете ли вы, сколько я для вас сделала?

Джо, придя в отличнейшее расположение духа, щупал свои мускулы.

– Что ж, – отозвался он, – вы делали потому, что вам так хотелось.

– Ах, вы вот как на это смотрите? – Она помолчала. – Как подумаю, с чего все началось… В то утро, когда вы приехали за квитанциями… Минута глупой слабости… А теперь вот что вышло!

– А! – Джо глупо осклабился. – Все равно это должно было случиться. Ведь ты же влюблена в меня, как кошка.

– Как ты мило выражаешься! Знаешь, Джо, я искренне уверена, что ты меня совсем не любишь. Ты просто меня использовал – использовал, как только мог, для своей карьеры.

– А разве и я тебе кое-чем не угождаю?

Молчание.

– Ты делаешь все, чтобы я себя возненавидела, – медленно сказала Лаура.

– Полно, Лаура, не говори таких вещей, – запротестовал Джо и, сбросив рубашку, скользнул в кровать и улегся рядом с нею.

Она испустила вздох, похожий на стон, словно сетуя на свою слабость, на свою страсть, и, повернувшись на бок, прильнула к нему.

Потом они спали около часу, но сон Джо был беспокоен. Ему всегда претило, что Лаура тянется к нему после того, как его желание уже утолено. Вначале он из тщеславия любил щеголять перед ней мужской силой, старался подчеркнуть контраст между своим могучим телом и заметной дряблостью Стэнли, но теперь ему это надоело: он вовсе не намерен ради ее удовольствия изводить себя. Когда Лаура открыла глаза и поглядела на него, он, приподняв голову с подушки, ответил слегка насмешливым взглядом.

– Ты меня больше не любишь, Джо?

– Ты знаешь, что люблю.

Она вздохнула и отвела глаза.

– О господи! – вырвалось у нее.

– Ну, в чем дело?

– Ни в чем. Ты, когда захочешь, бываешь невыносим. Иногда ты приводишь меня в ужасное состояние… Да, я сознаю, что поступаю отвратительно, но ничего не могу с собой поделать.

Джо все смотрел на нее с тем тайным внутренним смехом, который душил его сегодня весь день. Он дошел уже до такой изощренности, что ему доставляло удовольствие наблюдать смену чувств на лице Лауры; особенно любил он наблюдать это лицо в минуты страсти, гордясь своей властью над ней, своей способностью утишать эту внутреннюю бурю. Да, он «хозяин» Лауры, как он выражался про себя. Разумеется, он еще любит ее, но не мешает, чтобы она иногда чувствовала свою зависимость. И сейчас, заметив в ней прилив страсти, он напустил на себя шутливую небрежность.

– Я думаю, пора нам чай пить, – сказал он. – У меня все внутри пересохло.

Уже рот его растягивался в улыбку, как вдруг зазвонил телефон. Все еще улыбаясь, Джо перегнулся через Лауру и взял трубку.