Звезды смотрят вниз

Пэг не отвечал. Он стоял злой, беспомощный, усталый.

– У меня уже нет пилюль, Пэг, мне надо купить пилюль.

– К черту твои пилюли! – сказал Пэг и, тяжело опустившись на стул, сидел, не снимая засаленной кепки, засунув руки в карманы и неподвижно глядя на вспышки пламени в большом очаге.

Энни пошла отнести работу – она шила для миссис Проктор – и попутно проводить Сэмми в школу. Она скоро вернулась.

Как только она вошла и увидела погруженного в размышления Пэга, она поняла, что случилось. Знакомая мучительная тревога резнула ее по сердцу. Но она не сказала ничего. Сняла шляпу и пальто и принялась убирать со стола и мыть посуду.

Пэг заговорил первый.

– Я безработный, Энни, – сказал он.

– Ну, ну, как-нибудь проживем, Пэг, – отозвалась Энни, продолжая возиться с посудой.

Но позор этого увольнения продолжал глодать и мучить Пэга.

– Я для них недостаточно хорош, – сказал он сквозь стиснутые зубы. – Недостаточно хорош, видишь ли. Это я-то, который, когда нужно, может работать за двоих.

– Знаю, знаю, Пэг, – утешала его Энни. Она любила Пэга и остро чувствовала его обиду. – Не горюй, мальчик.

– Они хотят, чтобы я был безработным и клянчил пособие, – проворчал Пэг. – А я хочу работать. Пособие!..

Молчание. Старый отец с постели прислушивался к разговору. Полный жалости к себе, он смотрел испуганными глазами то на сына, то на дочь и наконец вмешался:

– Надо будет написать Дэви Фенвику, Энни. Теперь уже придется принять от него помощь.

– Как-нибудь проживем, отец, – сказала Энни. Она ни за что не хотела брать деньги от Дэвида. – Ведь мы всегда кое-как управлялись сами.

Энни решила, что она возьмет еще какую-нибудь работу. И этим же утром, сделав что нужно по хозяйству, ушла из дому на поиски. Она хотела работать поденно по домам, но даже черную работу найти оказалось трудно.

Она побывала у доктора Скотта, у миссис Армстронг. Она даже, спрятав в карман гордость, обратилась к миссис Ремедж. Но всюду потерпела неудачу. Миссис Проктор обещала дать ей еще кое-что сшить, а миссис Лоу, жена священника с Нью-Бетель-стрит, неохотно предложила прийти в понедельник на один день стирать. Этак она сможет, по крайней мере, заработать полкроны, хотя миссис Лоу всегда платила с таким видом, точно милостыню подавала. Как ни старалась Энни, она больше никакой работы не нашла. Она делала попытки и на другой день, и в следующие, но все с тем же результатом. На труд поденщицы в Слискейле спрос был невелик, а кроме своего труда, Энни продавать было нечего.

Пэг тем временем начал хлопотать о пособии, которое выдавалось безработным. Он сначала не хотел получать этого пособия, но, когда глодавшее его чувство обиды потеряло первую остроту, он отправился на биржу труда. Рабочие в Слискейле называли биржу труда «бюро». Перед бюро стоял длинный хвост. В этой очереди не толкались, не спорили, как в очереди у шахты, – здесь спешить было некуда. Все ожидали. Считалось само собой понятным, что если хочешь получить пособие, то надо ждать. Пэг молча стал в конце, рядом с Леном Вудсом, и Слэттери, и Ча Лимингом. Никто не начинал разговора. Пошел дождь, но не ливень, который дал бы им повод выругаться, а мелкий, тихо моросящий дождик. Пэг поднял воротник куртки и стоял, стоял без мыслей в голове и ждал. Спустя пять минут пришел Джек Риди.

Джек не сразу занял место в очереди. Он вел себя не так, как остальные: ходил взад и вперед мимо ожидавших, словно эта очередь приводила его в бешенство. Затем он подошел к началу очереди, медленно расстегнул куртку и обратился к толпе с речью. Джек был братом Тома и Пата Риди, погибших в «Нептуне». Когда-то красивый и статный парень, Джек, снедаемый горем и ненавистью, превратился в худого, с впалой грудью, озлобленного человека. Сначала – несчастье в шахте, потом Джек, горя желанием сразиться с кем-нибудь, пошел сражаться на фронт, и там ему прострелили бедро, после этого он стал хромать. И сейчас Гудспет отказался принять его обратно на работу в «Нептун».

Пэг поднял голову и вяло прислушался к тому, что говорил Джек, хотя заранее знал, что он скажет.