Звезды-свидетели. Витамин любви

– Этот дом мы строили вместе с… Димой. И собирались здесь жить! Вдвоем. А потом у нас пошли бы дети, и мы бы сделали пристройку. В Димином письменном столе до сих пор лежит чертеж. Мы сами все придумали – и детские комнаты, и еще одну спальню, и даже комнату для гостей. Быть может, этим гостем когда-нибудь стал бы и ты…

Герман закрыл глаза. То, что он сейчас услышал, потрясло его куда больше всех предыдущих историй этой странной девушки.

Все ее странности, недомолвки, придуманные, чтобы вызвать у него шок, бредовые истории, ее желание поселиться в этом доме, хозяйничать здесь, готовить в кухне, ходить по двору, пользоваться гаражом, ездить в Киселево за молоком, ночевать в спальне – все это теперь обрело новый и очень понятный смысл. Она хотела вернуться в свое прошлое, в свой дом, в ту жизнь, которой у нее не будет больше никогда! И она посмела это сделать после всего, что натворила?!

– Из-за тебя погиб Дима, ты хотя бы это понимаешь?! Из-за тебя, стерва! – произнес он тихо, но чувствуя, что стены начинают вращаться вокруг него, а пол просто уходит из-под ног. Он поднялся и пошел прямо на нее, желая только одного – чтобы она исчезла прежде, чем он ударит ее. Но так получилось, что он прошел мимо нее – или сквозь нее, – он ринулся в кладовку, включил свет, нашарил за банками тяжелый сверток, достал его, развернул ветошь и увидел маслянисто блеснувший металлом пистолет. Вспомнились слова Рубина: «Говорят, он как-то странно и страшно ушел из жизни». И Герман ему ответил (это было всего лишь несколько часов тому назад): «Ушел и ушел, что теперь об этом говорить?» Разве он мог предположить, что ему когда-нибудь придется вернуться к этому разговору, к этой теме – загадочной смерти его лучшего друга, прекраснейшего человека Димы Кедрова?

Он взял пистолет, повернулся, чтобы вернуться в кухню, где он оставил ее, девушку, о которой так ничего и не узнал, вернее, о которой он знал только две вещи – то, что Дима любил ее без памяти, и то, что она убила его, – и вдруг понял, что идти-то никуда не нужно: она стояла совсем близко, лицом к нему, и глаза ее, полные слез, смотрели на него в упор и словно просили о чем-то.

Детали этой разрозненной истории, подлинной истории Лены Исаевой (он мгновенно вспомнил, как звали девушку Димы Кедрова), решившей вернуться в свое прошлое – с его помощью, постепенно вставали на свои места. Герман очень отчетливо понял, каким образом она оказалась в его машине. Ведь это Дима когда-то показал ему супермаркет, там он всегда покупал продукты. Неудивительно, что, решившись залезть в машину Германа, она точно знала, где его искать, потому и выследила. Потом эта ее фраза, когда он спросил, все ли у нее в порядке (перед сном, кажется, в один из тех тревожных вечеров), она ответила странной фразой: «Да, да, не волнуйся. У меня все в полном порядке, не считая нескольких трупов и одного предательства, которое и предательством-то и не назовешь. Так… ошибка».

Кто кого предал? Она предала Диму, и тот ушел из жизни. Ошибка! Она же изменила человеку, который любил ее больше жизни, боготворил ее, ради нее построил этот дом! Он создал для нее рай. На последние деньги. На все свои деньги. Он, бедный сценарист, неоцененный, как это всегда бывает, при жизни. И понятый лишь после смерти.

В голове у Германа крутилась еще одна фраза, оброненная «Ниной». Фраза насторожила его, но о ней он благополучно забыл. Тема вишни! Опять вишни! Вероятно, в этом доме любили вишню. Кажется, они собирались пить чай, и Нина принесла банку с вишневым вареньем. Он спросил ее тогда, откуда варенье, и она ответила – из кладовки. «Ты не знаешь, что у тебя там есть?» – «Думал, знаю. И что это за варенье?» – «Вишневое». – «С косточками?» – «Обижаешь, без косточек!» Так могла сказать только хозяйка! А он вновь не придал значения ее словам!

И все это он наконец вспомнил, стоя в кладовке с пистолетом в руке, не зная наверняка, заряжен он или нет. Когда-то давно Дима сам показал ему пистолет и сказал, что держит его в доме на всякий случай, все-таки лес вокруг, мало ли какие непрошеные гости могут сюда заявиться.

Зачем Дима обзавелся пистолетом? Во всяком случае, не для того, чтобы застрелить ставшую ему ненавистной Лену Исаеву, которая – прекрасно осознавая, рядом с каким человеком она живет, – легко изменила ему, растоптав его чувства. «Это не сплетни, старик, – сказал Дима Герману по телефону за день до своего ухода. – Я сам, лично видел. Они оба были голые! Тут нет никакой ошибки. Я же сценарист, я, сам знаешь, сколько разных историй в свое время придумал на эту тему. Люди могут попасть в различные ситуации, связанные с раздеванием: кто-то промок под дождем, на кого-то что-то пролили, и человек, оказывается, вынужден снять одежду, и так далее. Но то, что увидел я… Гера, это очень больно! Сейчас зима, страшный мороз, а они – голые, в постели! Я же не идиот! Или точно – идиот. Уже теперь и не знаю».