Звёздная кошка. Часть 2

— Странные у вас понятия о гостеприимстве, — заметил он холодным тоном. — Хочу предупредить, я не из тех, с кем можно разговаривать с позиции силы. Либо вы отдадите то, что вам не принадлежит, либо сильно пожалеете о нашей встрече, — добавил он и направился к зерну хаоса.

ГЛАВА 49. Испытание потерями, что призваны делать нас сильнее

Киргон не пошёл за гостем. В ожидании продолжения разговора (без тени сомнений, что оно последует) он сел за один из рабочих пультов.

Прежде чем связаться с Вильковским, глава мнемосов мысленно позвал жену, и она без промедления вступила в игру.

Одна из стен лаборатории полностью ушла в сторону и внутрь помещения, которое стало значительно больше, бесшумно скользнули слуги — все как один низкорослые и коренастые, вдобавок облачённые в одинаковые чёрно-белые трико и высокие головные уборы. Полосатые одеяния, угловатые движения и лица, имеющие сходство с лошадиными мордами, делали их похожими на двуногих зебр… или на Энтони Куинна за решёткой из фильма «Блеф», как подумал Ласло, когда их увидел. Это были те, кого мнемосы называли рефами, а всё остальное Содружество знало под именем ризотов.

Вслед за слугами появилась Эмили, и пока она шла к Сеятелю лаборатория преобразилась в пышно украшенную залу, в которой было бы не стыдно принимать самого привередливого галактического императора. Единственно, что напоминало о недавнем прошлом прежде функционального помещения это рабочий пульт, за которым сидел Киргон, капсула диагностической аппаратуры, в которой лежал Ласло, и, естественно, зерно хаоса. С помощью Сеятеля оно вырвалось на свободу и испустило серию разноцветных вспышек. После световой феерии, которую можно было бы расценить как радость или своеобразное ругательство (или то и другое вместе), оно вновь зависло над головой своего подопечного.

Воссоединившись с телом, Ласло первым делом отодрал от себя датчики экспресс-анализа. Он посмотрел на Сеятеля, который стоял рядом с его «хрустальным гробом», и постарался не выдать своего разочарования. Цайкимар оказался полной противоположностью Арлия де Гоасаму. У него не было ни броской красоты бога-сокола, ни его любви к экзотическим нарядам. Худощавый, среднего роста, короткие тёмные волосы с заметной проседью, на лице печать многодневной усталости — в общем, Сеятель выглядел как самый обычный человек. К тому же простая тёмная одежда и грубые ботинки делали его неотличимым от множества станционных работяг, которые тянули свою лямку на межзвёздных просторах Вселенной.

Но это было обманчивое впечатление. Стоило заглянуть в тёмно-зелёные глаза, похожие на кусочки нефрита, и Ласло поспешно опустил ресницы. Выдержать взгляд Сеятеля было ему не под силу. За невзрачной внешностью Цайкимара крылась та же нечеловеческая мощь, что и у бога-сокола.

«Классная маскировка! Вот только шила в мешке не утаишь. Не так ли?» — мысленно проговорил Андре и протянул Ласло руку. Видя, что он не спешит принять его помощь, мнемос усмехнулся. «Да ладно тебе, зять! Я же вижу, у тебя трясутся коленки. Походы за пределами тела — не столь уж безобидное занятие. Так что давай цепляйся за мою ладонь, и я отведу тебя к столу». И в самом деле, прогулка в бестелесном состоянии и непростые переговоры давали знать о себе не проходящей усталостью и апатией.

— Спасибо, шурин, но я как-нибудь сам, — ответил Ласло и трясущимися руками нащупал иньектор.

Когда стимулятор начал действовать, он, превозмогая остаточную слабость и апатию, выбрался из капсулы и с досадой глянул вслед Сеятелю. Не сказав ему ни слова, тот направился к приближающейся делегации, которую возглавляла жена Киргона.

Мнемонийка двигалась так плавно, что из-за длинной пышной юбки казалось будто она плывёт по воздуху, и Ласло посетило воспоминание из детства, как он сидел на коленях у Иштвана и зачарованно смотрел на экран старенького телевизора. Там, между берёзками точно также плыли девушки, одетые в сарафаны и кокошники. Они улыбались ему с такой нежностью, что у мальчика то и дело замирало сердце.

Вернул его к действительности голос Андре. «А ты думал, что Сеятель будет нянчиться с тобой? — не преминул он уколоть его. — Предназначение предназначением, зять, но пока ты для него никто. Такой же шпион и убийца, как все мы. И не забывай, что ты не единственный алла ковачара…»

— Что?! — Ласло уставился на мнемоса. — Аэлита у вас? Отвечай! — резко проговорил он.

— Зять, не нарывайся! — предостерёг Андре и направился к накрытому столу, где уже расположились правящая чета мнемосов и Сеятель.

Ласло чертыхнулся. Задевать отпрыска Киргона без особой на то нужды было не слишком умно с его стороны. Несмотря на щенячью дурашливость, он был самолюбив и не прощал обид, что тут же подтвердилось на практике.

— Прежде чем беспокоиться о звёздной кошке, я бы на твоём месте сначала поинтересовался, что случилось с сыном, — бросил Андре через плечо.

Догнав мнемоса, Ласло рывком развернул его к себе.