Звёздная Пыль

– Однажды у нас получилось, – задумчиво произносит Мари, когда пауза затягивается. – Может быть… Как ты думаешь… Могло бы получиться снова?

С губ Мишель срывается вздох облегчения, когда она поспешно вытирает слёзы.

– Ты бы получше запомнила эту мысль, Мари.

В этот момент Марикета как будто помимо воли переводит взгляд на стеклянную дверь на веранду.

Джейк нервно расхаживает туда-сюда, хлопая себя по карманам и извлекая на свет пачку сигарет и зажигалку. Закуривает под недовольным взглядом Шона, который тут же, впрочем, забирает со столика у бассейна пепельницу и отдаёт её Джейку.

– Ты должен быть терпеливым, Маккензи, – увещевает Шон. – Ей сейчас очень тяжело.

– Да знаю я, – Джейк выдыхает струю дыма, – знаю. Но…

– Я понимаю, – продолжает Шон. – Это она и будто бы не она. Друг, я не могу даже представить, каково сейчас тебе, но ей-то ещё хуже. Она не помнит ничего о произошедшем, для неё куда-то пропали пять лет жизни, и к тому же она окружена чужаками…

– Я её хренов муж! – шипит Джейк.

– Ты был её мужем, – осторожно поправляет его Шон. – Теперь ты для неё всего лишь незнакомец.

– Что мне делать, Кэп? – после паузы спрашивает Джейк. – Я… Блядь, я не знаю. Она… Я хочу ей помочь, я хочу, мать его, сделать всё, чтобы ей сейчас не было страшно и плохо, но просто не могу даже воспринимать её, как мою Марикету. Но, помогите мне, боги. Как я хочу, чтобы это была она!

Наверное, немного позже наступит момент, когда Маккензи будет винить себя за чрезмерно длинный язык и излишнюю откровенность, но сейчас ему кажется, что башка лопнет, если он не поговорит об этом хоть с кем-нибудь.

Тогда, пять лет назад, именно Марикета была тем человеком, кому бы он смог рассказать все свои тревоги. Когда её не стало, он отдалился от всех, даже от Майка, который чересчур настойчиво лез к нему, пытаясь вытащить из того дерьма, в котором он оказался; а после Ла-Уэрты как-то само собой получилось, что к Майку довеском шла Рипли, а уж через Рипли – все остальные. Так что пришлось обрубить концы, чтобы только его не сводили с ума этой бесконечной жалостью, этим ненужным сочувствием – всем тем, что убивало его изнутри не меньше, чем тот факт, что его жена исчезла.

Не «умерла», как сказал Малфой в первый месяц после возвращения с острова. За это Джейк его ударил.

Она не умирала. И Маккензи всегда это знал. А теперь вот вместо неё в столовой роскошного особняка на Лонг-Айленде сидит копия Марикеты, его Марикеты, родная и одновременно чужая.

– Мы все скучали по ней, Джейк, – мягко произносит Шон, и Джейк едва сдерживает порыв ударить его.

Ещё одна причина отдалиться от всех остальных: эти бесконечные напоминания о том, что они, мол, тоже по ней скучают.

«Джейк, она нам тоже дорога».

«Маккензи, не будь мудаком. Не только ты её потерял».

«Нам всем её не хватает».

«Мы тоже её любили…»

Ах, да, конечно, они её любили, никаких сомнений. Как её вообще можно было не любить?

Но все они, мать их так, видели, как она стояла в тронном зале Элистель в свадебном наряде, все они слышали, как она приносила клятву быть всегда рядом ему, Джейку, и все они, сука, в курсе, что она нихрена не сдержала эту клятву. «Во имя благой цели», – так ухитрилась сказать Ариэль, и ебал Джейк все эти благие цели, потому что ему было насрать.

О чём он, собственно, и сообщает Кэпу.

– Разумеется, тебе насрать, – морщится Шон. – Ладно, Маккензи, давай так. Допустим, вот просто допустим, что она никогда ничего не вспомнит. Ты же видишь, она как будто… С чистого листа, что ли. Может, это какая-то альтернативная её версия, ты же помнишь всё это дерьмо на острове с временными петлями? И я тебе скажу честно, что я никогда не понимал, почему она вообще тебя полюбила и какого чёрта вышла замуж. Но однажды это уже произошло. Если у тебя есть второй шанс, уж постарайся его не просрать. Что ты там делал в прошлый раз, чтобы её заарканить?

Джейк тушит окурок о пепельницу и переводит взгляд на вход в столовую, встречаясь глазами с девушкой, которая однажды стала его женой.

И криво усмехается.

Он тоже ничерта не понимает, почему Марикета выбрала его. Она была достойна лучшего. Большего. Он неоднократно об этом ей говорил и потом ненавидел себя за это – самому себе казался жалким. Но та храбрая девушка, которая бесцеремонно ворвалась в кабину пилота и разбудила его, действительно ухитрилась его полюбить. Джейк тогда это чувствовал, точно знал, что никто в целом мире не способен любить его так, как любила Принцесса. И разрази его гром, если он не отвечал ей взаимностью с тем же отчаянным пылом.

Но вот как это произошло, и что они для этого делали… Это уже более сложный вопрос. Он не прилагал никаких усилий – как и она. Всё это просто случилось. Да, конечно, они аж целых несколько дней ходили вокруг да около, хотя теперь-то Джейку кажется, что надо было сделать первый шаг существенно раньше (ведь в итоге этот шаг сделала она сама).

Ах, да, вот, с чего они начали – с секса.