Звёздная Пыль

– Я в этом не сомневаюсь, – морщится Диего. – Итак, давай начнём вот с чего. Пять лет назад мы отправились на Ла-Уэрту. Когда мы прибыли в отель, он был совершенно пуст. Мы думали, что на всём острове нет ни души, но это оказалось совсем не так… В общем, – Диего тяжело вздыхает, – вышло так, что мы провели там немного больше, чем рассчитывали.

– И всё? – с подозрением спрашивает Мари. – Что в итоге-то?

– В итоге… В итоге там происходили совершенно невероятные вещи, Мари. Такие, которые я не могу объяснить сам. Может быть… Если мы немного подождём, пока ты адаптируешься… Тогда я смогу всё рассказать. Просто постарайся не задавать слишком много вопросов, ладно?

Диего Рикардо Ортиз Сото, ты несёшь что-то не то.

– Я буду задавать вопросы, – холодно произносит Марикета. – Буду, и ты не сможешь мне запретить. Потому что я, блядь, пришла в себя в аэропорту Кеннеди, окружённая незнакомыми людьми. Меня забрали Шон Гейл и Мишель Нгуйен, с которыми я едва ли перемолвилась словом за три года в Хартфилде. Но при этом они ведут себя так, словно очень хорошо меня знают. И все вы смотрите на меня так, будто я восстала из мёртвых, так что…

– Потому что это так и есть, – бормочет Диего, и от этих слов внутри него снова образуется пустота, появившаяся, когда он заставил себя поверить, что Марикеты больше нет. Но сам факт её присутствия быстро заполняет эту пустоту, хоть это всё и кажется по-прежнему невероятным. – Как раз перед тем, как мы покинули остров, ты просто… Исчезла.

– Растворилась в воздухе, ага, как же, – фыркает Мари. – Куда исчезла?

– Мы не знаем, – беспомощно разводя руками, отвечает Диего. – Ты просто пропала. Спустя какое-то время нам пришлось признать, что ты, вероятнее всего, погибла. Мы вернулись домой без тебя… Я искал любые зацепки, что угодно, что могло бы указать на твоё местоположение, но тщетно, Мари. Ты была потеряна для всех нас, – он сам слышит, с какой болью эти слова срываются с его губ, и Мари, его чуткая Мари, потрясённо отшатывается. – Всех нас это сломало. Джейк вообще…

– А что Джейк? – с подозрением спрашивает Марикета, и Диего едва сдерживает желание отхлестать себя по щекам за излишнюю разговорчивость. Ведь сам решил, что ничего ей рассказывать не станет, а теперь так глупо прокололся. Придурок.

– Э-э, Мари, – неуверенно бормочет Диего, – понимаешь, там, на острове… То, что случилось… Я бы сказал, что все мы там подружились, но это не то слово, – он слабо усмехается. – Скорее, мы стали семьёй. Большой, дружной семьёй. Такие приключения, – Диего улыбается, – определённым образом сближают. Но ты и Джейк, вы были… Как бы это, – поделикатнее, не скажешь же ей «сначала вы играли в гляделки, потом трахались на любой доступной поверхности, так что рядом с вами находиться было невозможно, а после и вовсе поженились», – очень, – давай, Диего, ты можешь это сказать, – близки.

Глаза Мари ползут на лоб.

– Насколько близки?..

– М-м… Непосредственно близки. И я, прости, конечно, на эту тему больше распространяться не буду, это его дело – его и твоё.

– Нет у меня с ним никаких дел, – возмущается Мари, сдувая упавшую на лицо прядь волос. – Нет, он, конечно, очень симпатичный и всё такое, но мне сейчас не до этого! Я пытаюсь понять, где была последние пять лет!

– Да ты так не волнуйся, – фыркает Диего, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех. Нет, у Мари точно всё получится с Маккензи так же, как в тот раз. Потому что только она могла решить, что Джейк «симпатичный», когда он в таком состоянии. Кое-что не меняется. – Он не дурак и всё понимает, Мари. Но… Слушай, просто пойми, ему сейчас крайне херово.

– Мне тут тоже не то чтобы зашибись! – парирует Мари.

– Просто постарайся не усугублять, – пожимает плечами Диего.

– Угу, – мычит Мари. – Ладно, начхать. Есть проблемы поинтереснее. Я хочу проведать родителей. Это странно, но в моём телефоне нет их номеров… И у меня нет документов. И денег. Чёрт, у меня вообще нет ничего, кроме той одежды, что сейчас на мне. Диего! На мне сейчас купальник, можешь себе представить? Я в дерьме.

– Помню я твой купальник… И не беспокойся по поводу денег и шмоток. Всё моё – твоё, сестрёнка. И так сказал бы любой из нас.

– Любой из кого?

– Ну, из всей нашей компании, – осторожно отвечает Диего, предчувствуя новый всплеск раздражения. – Ну, знаешь, те, кто был с нами на Ла-Уэрте.

– Все? – ужасается Марикета. – Все? Я что, со всеми была «непосредственно близка»?

Диего усмехается.

– Это нерушимые узы, поверь мне. Такие вещи, что там происходили, сближают.

– Такие вещи, – передразнивает Мари. – А ты даже не говоришь, какие. Погоди-ка, – она поджимает губы, – ты имеешь в виду реально всех? Я же не могла подружиться с Зарой Намаци. Она… она же людей ненавидит.

– И тем не менее, вы стали подругами, – улыбается Диегок. – Знаешь, ты производишь такой эффект на людей…

– Не верю! А Алистер Купер?

– Вообще-то, его фамилия Рурк, – морщится Диего. – И они с Грейс Холл назвали дочь в твою честь.

– Убей меня, – стонет Мари, пряча лицо в ладонях. – Бедный ребёнок, назвать дочку Марикетой, это ж всю жизнь девчонке испоганить.