Звёздная Пыль

Джейк с лёгкостью подхватывает её под ягодицы, не разрывая поцелуй – она обвивает его бёдра ногами, и он почти забывает, что минуло пять лет с того дня, когда они в последний раз занимались любовью, и ещё больше времени прошло с момента, когда Марикета с напускным спокойствием позвала его в свою комнату в отеле. Но она просто не может ничего этого помнить – или, чёрт её знает, возможно, что помнит, потому что она так знакомо льнёт к нему, как будто не было всех этих лет и неизвестных обстоятельств, которые забрали её у него в тот момент, когда Маккензи решил, что его жизнь налаживается.

Нет, это просто невозможно.

Джейк осторожно опускает её на кровать, разрывая контакт. С ума сойти можно! Она так прекрасна, что Маккензи пропускает положенные пару вдохов. Она чуть приподнимается на локте, её влажные губы приоткрыты, а карие глаза кажутся почти чёрными. Тонкая лямка сарафана падает с плеча, и к чёрту контроль над ситуацией – Джейк опускается рядом, пробегает губами по её шее, чувствуя, как под его ладонью мягкая кожа её бедра покрывается мурашками. Она запрокидывает голову назад, и стон, рвущийся из её горла, отдаётся вибрацией на его губах.

Маккензи напоминает себе, что спешить не стоит. Настойчиво и неоднократно, потому что ему почти сносит крышу от её близости. Но он пришёл сюда не для того, чтобы переспать с ней, воспользоваться её беспомощностью, а для того, чтобы соблазнить её и напомнить, как хорошо им всегда было вместе. Тем более, что он точно знает – у него как минимум не получится продержаться долго, потому что он так сильно её хочет, что готов кончить да хоть бы и прямо сейчас.

Губы Джейка задерживаются в ямке над её ключицей, прежде чем спуститься ниже. Чем это от неё таким пахнет? Не то миндалём, не то корицей. Через ткань платья он прикусывает её сосок, и, блядь, звук, который она издаёт – это как будто вернулся домой после долгого отсутствия. Джейк трётся о её грудь щекой. Такая мягкая. Марикета выгибается ему навстречу, ёрзает на кровати, и её участившееся сердцебиение – музыка для ушей Маккензи.

Ниже. Дурацкое платье. Но, несомненно, удобное – широкая юбка не препятствует его рукам, которые пробираются к её ягодицам. Сжав её задницу в ладонях, почти как накануне, Джейк прикрывает глаза. Это просто… почти нереально. Прикасаться к ней. Вспоминать её… Оказывается, его воспоминания не так уж много общего имели с настоящей Марикетой. Он просто не мог помнить, что на его прикосновения она всегда отзывалась именно так.

– Арагорн, – зовёт она, когда он прокладывает дорожку поцелуев по её бедру, задевая губами чувствительную точку рядом с коленкой. – Я…

– Да, Принцесса? – выдыхает Джейк, поднимая голову. Марикета смотрит на него из-под полуприкрытых век, её ресницы дрожат, и она облизывает губы – коротко, явно неосознанно, но всё равно очень чувственно.

– Я… Я действительно соврала.

Джейк усмехается, прикусывая мягкую кожу её бедра, и она вскрикивает – скорее от неожиданности, чем от боли.

– Знаю, – нет, это определённо очень удобное платье, жаль, она раньше таких не носила. Джейк без труда стягивает с неё трусики, отбрасывая их куда подальше, а Марикета тихонько смеётся.

– Никакого почтения, – шёпот чуть громче дыхания.

– Точно, – улыбается Джейк, возвращаясь к поцелуям. Её кожа так восхитительно ощущается под его губами… Никогда не понимал, почему выбрала меня. Его жена настолько совершенна, что…

…что даже не помнит, что она его жена.

Эта мысль неожиданно отрезвляет. Весьма своевременно, потому что от её близости Маккензи едва не теряет рассудок. Так, глядишь, соблазнение кончится там же, где и началось.

Отбросив весь этот бред куда подальше, Джейк поднимается поцелуями выше. Раздвигает её колени, удерживая их на собственных плечах… Чёрт. Чёрт. Чёрт! Нет, это же просто возмутительно и наверняка, блядь, противозаконно – быть такой прекрасной. Открытая его взгляду, она блестит от влаги, и у Джейку кажется, что член сейчас лопнет в этих чёртовых штанах. Маккензи сжимает зубы, сдерживая стон острого, болезненного возбуждения. Легко касается пальцами её складок, и Марикета сдавленно всхлипывает.

Она неосознанно подаётся бёдрами вперёд, когда он подвигается ближе и погружает в неё язык. Её вкус… Сладкая, как мёд. Свежая, как море. Такая… родная, что от этого почти больно. Джейк проводит языком по её складкам, так что она чуть ли не мечется по кровати, запускает пальцы в его волосы и выгибается навстречу.

Можно остановиться. Притормозить. Сделать так, чтобы Марикета умоляла о разрядке. Довести её до той грани, когда она не сможет соображать. Но – нет, не в этот раз – её сдавленные стоны в такт неторопливым движениям его языка подсказывают, что она и так слишком близка к этой грани, и необходимо дать ей то, в чём она так остро нуждается.