Звёздное скопление

По стыковочному шлюзу, каковой представлял собой семиметровый коридор между яхтами, ко мне приближались двое мужчин, облаченных в батальные скафандры. Защитный костюм одного был выполнен с закосом под доспехи римского полководца: коричневый с золотом, анатомический, с юбкой из клепаных кожаных висюлек, а уж гермошлем с плюмажем и присобаченный к наплечникам шелковый красный плащ… Слов нет! Сенатор Шейко собственной персоной. Я, в своем скромном белом кителе (ну подумаешь, узор по правому рукаву и золотой погон с эполетами на левом), на его фоне как-то не смотрюсь.

Скафандр второго выглядел проще – стального цвета с чернеными линиями, слегка заостренный шлем, никаких украшений, а одна сплошная функциональность. Ну, если не считать надетый поверх него алый хитон, украшенный вставшими на дыбы золотыми львами. Хм, если это этрусский аналог Юстиниана, то с какого боку тут гербовые звери старой доброй Англии?

– Здравствуйте, синклитик Киндяшков, – произнес префект, приближаясь к открытым дверям шлюза. – А что ж вы в форме, а не в скафандре?

– Рад приветствовать и вас, сенатор Шейко. На «Метеоре» отличная автоматика, и в случае разгерметизации двери захлопнутся раньше, чем я вылечу в открытый космос, а по шлюзу мне не идти, – пожал плечами я. – Добро пожаловать на борт.

Его спутник, мужчина лет так тридцати пяти, ухмыльнулся. Наверное, тоже фильм «Поднять перископ» смотрел.

– Благодарю, синклитик. – Этруск и мужик в хитоне были уже у самого – чуть не сказал «порога» – у самого, разумеется, комингса. – Позвольте представить вам витана Александра Игонина, альдермана флота Люденбурга.

– Приветствую вас от имени бретвальда Орленко и всего витанагемота, – слегка поклонился Игонин.

– И я рад вас приветствовать от имени дукса Черикаевой и синклита. – Мой поклон вышел покуртуазнее – на мне-то скафандра не было. – Господа, полагаю, мои апартаменты как место встречи вас устроят?

– Вполне, – ответили сенатор и альдерман в один голос.

Разумеется, уже к тому моменту, когда этот твикс взошел на борт, в пределах видимости ни одного вооруженного матроса, равно как и турелей, не наблюдалось. Не фиг им знать, что я абордажа стремаюсь.

– Хм. – Гости расстегнули гермошлемы, и теперь Максим с интересом оглядывался. – А где же комитет по встрече, синклитик? Денецкого вы встречали куда как торжественнее.

– Не рискнул брать цыган с собой на конференцию, сенатор. – Я усмехнулся. – А ну как звездолет уведут?

– Табор уходит в космос… – негромко переиначил название известного кинофильма Александр, после чего уже громче добавил: – Да и четыре березки, которыми конокрадов в старину рвали, в межзвездном пространстве сыскать затруднительно.

– Именно, витан, – кивнул я. – Господа, прошу следовать за мной.

В моей каюте этруск и люденбуржец первым делом избавились от перчаток (что-то недодумали со скафандрами футуристы-шоумены, могли бы что-то ну совсем легонькое сделать, мол, суперматериалы супертехнологичные – но нет, перчатки от скафандров напоминали обычные перчатки для катания на лыжах, да и сам скафандр был примерно столь же «удобен») и шлемов, положив их на стол.

Хм. Ну, теперь ясно, почему витан ходит в вытянутом заостренном шлеме. Кроме светло-светло-русых усов и бородки у него еще и коса до пояса той же масти есть. Ее-то он в «лишнее» пространство, свернув, и помещает. Наверное, неплохо амортизирует при ударе чем тяжелым по башке. Надо проверить будет. На витане.

Как-нибудь потом. На досуге.

– Присаживайтесь, господа. Выпьете что-нибудь? – произнес я, подходя к бару. – Виски, коньяк, вино белое, вино красное… Вино заморское «Анапу» сегодня не завезли.

– Нет, благодарю, – произнес Шейко.

– Я тоже воздержусь, – произнес Игонин, усаживаясь в одно из кресел и оглядываясь. – А у вас тут весьма уютно. У меня на яхте обстановка сильно попроще, а уж на пакетботе и вовсе – спартанская.

– Мы, ромеи, народ изнеженный, избалованный, любим и ценим комфорт. – Я тоже сел в кресло и открыл хьюмидор. – Быть может, по сигаре? Недурны-с.

– Я бросил курить, – покачал головой витан.

– А я и не поднимал никогда, – усмехнулся сенатор.

– Как знаете. – Фиг с ними, мне больше достанется. – А я, с вашего позволения, все же выкурю одну.

Я ловко (насобачился в последнее время) откусил специальными щипчиками кончик сигары и принялся ее раскуривать. Шейко не стал дожидаться, когда я закончу это в высшей степени приятное занятие.

– Скажите, синклитик, – с самым невинным видом произнес он, – чем Ахайя так соблазнила Бизантий, что вы столь стремительно ринулись ее защищать?

– Вы в жизни не поверите, сенатор. – Я позволил себе легкую усмешку и выпустил струю дыма в потолок. – Династическими браками.

– И что, с реальным исполнением супружеского долга? – удивленно вскинул брови Игонин.

– Естественно, – кивнул я. – Иначе это не брак, а профанация.

– Однако… Без какой-то взаимной приязни… – пробормотал Александр. – Есть в этом что-то, простите, от проституции.

– Да бросьте, витан, мы же политики, – пренебрежительно махнул рукой Максим. – Если б это было необходимо для рiдной этрурщiны, я бы даже многоженцем стал.

– А в первую брачную ночь надорвались бы до смерти, сенатор, – язвительно усмехнулся Игонин.

– Зато умер бы счастливым, – безмятежно парировал тот. – Хотя синклитик прав. Не верю.

– Это вы их эфора не видали, – заметил я.

– Видал я этого эфора… – и глазом не моргнув ответил Шейко. Это плохо – надо как-то иначе накалывать. Вумный, стервец. – Ваши флигель-адъютанты симпатичнее.

– Молоденькие больно, – с притворной печалью вздохнул я.

– Бросьте, здесь все взрослые люди, – поморщился витан. – Даже если допустить, что лично вы без памяти влюбились в этого, как его, эфора Новохатского, а я в это, заметим, ни на грош не верю, то остальные синклитики навряд ли так же неожиданно, всем составом, воспылали страстью к архонтам. Давайте серьезно уже, а? Я через половину Скопления несся на этой лоханке с риском для жизни, между прочим, а вы тут цирк устраиваете.

– А что прикажете устраивать в ответ на требование разгласить государственную тайну? – Я пожал плечами.

– Это было не требование, – мягко, но с нажимом произнес Шейко. – Простое любопытство.

Ну или расчет «на дурачка» – авось прокатит. Ладно, сделаем вид, что верю.

– Собственно, мы предложили вам встречу вот по какому поводу… – Сенатор пошевелил в воздухе пальцами, словно надеясь нащупать в пространстве нужные ему слова и формулировки. – Нам кажется, что согласованный ультиматум Ахайе является временной мерой. Полумерой даже, можно сказать.

– Да ну вас к черту с вашими дипломатическими формулировками, сенатор! – фыркнул Игонин. – Разводите политесы на несколько часов, боясь сказать что-то не то, а в результате все как те собаки из анекдота – все понимают, но не говорят.

Витан повернулся ко мне и впился в вашего покорного слугу требовательным взглядом.

– Синклитик, вы осознаете, что раздел Ахайи так и так неизбежен?

– Разумеется, – спокойно ответил я и вновь выпустил дым к потолку.

– Вы намерены оттягивать это событие или будете его форсировать? – Александр все так же прямо смотрел на меня. Шейко, кажется, готов был начать рвать волосы и посыпать главу пеплом.

– Оттягивать. – Ну что ж, поиграем в типа откровенность. – Активный раздел Ахайи будет означать вовлечение Бизантия в большую войну, чего синклиту хочется избежать. Мы бы предпочли дождаться конфликта Каракорума… Да с кем угодно – нам, прямо скажем, совершенно без разницы.

– Вы так уверены, что такой конфликт будет? – покривился сенатор.

– А на кой черт я, по-вашему, так продвигал решение, на котором хурал обижают? – сделал вид, что удивился, я. – Они захотят получить свое любой ценой. А если им еще руки в отношении других стран развязать… Но откровенность за откровенность. Зачем вам вся эта информация, кроме как для общего развития?

Мои гости переглянулись между собой. На несколько мгновений в каюте повисла напряженная тишина.

– Для того, синклитик, – наконец ответил мне Максим, – чтобы координировать свои планы. Этрурия изначально рассчитывала на свою оборону. У нас сравнительно небольшой флот, но планетарные силы, скажем так, сравнимы с силами двух любых взятых вместе государств. При отсутствии вражеских вооруженных сил в космосе мы способны захватить абсолютно любую планету. Вопрос только в средствах доставки – этот вопрос мы практически решили, и прикрытии десанта боевыми кораблями.

– Этот вопрос мы решили, – хмыкнул витан.

– Цитируя вас же, скажу, – продолжил Шейко. – Мы хотим свою долю ахайского пирога. Етрурії потрібен lebensraum, і вона його отримає.

Мнда. Життєвий простір, це діло таке… Сколько не имей – всегда мало.

– Пока, как я уже упоминал, господа, Бизантий в таком дележе не заинтересован. Мы бы предпочли загрести жар чужими руками. Пусть соседи поссорятся, втянутся в войну друг с другом, а мы свое тихонько и подберем. И это не цинизм, а прагматизм, я так считаю.

– Мы бы тоже предпочли такую тактику, – кивнул Игонин. – Но прежде чем мы приступим к обсуждению того, какая часть Ахайи относится к зоне интересов нашего этрусского союзника и на какие системы мы с ним претендуем совместно, так, чтобы не нарушить интересов Бизантия, хотелось бы узнать ваши доводы по поводу сталкивания иных сопредельных держав между собой.

Сигара дотлела до середины, и я положил ее в пепельницу – «умирать».

– Для того, чтобы спровоцировать войну между соседями, надо развязать им руки в этом плане. Гарантировать наше в нее невмешательство. Вы согласны?

– Интересно было бы узнать, каким образом вы это планируете? – усмехнулся сенатор. – Обещаниям вряд ли кто-то поверит.

– Не поверят, – кротко согласился я. – И не надо. Сенатор, а что вы думаете по поводу вялотекущего конфликта между Этрурией и Бизантием?