Звёздный камень

Софи чуть не забыла, что мистер Форкл стоял рядом. Он не произнес ни слова, а кожа его блестела от пота.

– Если думаешь, что он плохо выглядит, – произнесла Микстура, – то это ты еще Тиргана не видела. Его не оторвать от руки Вайли. Даже когда Лин окутывает его водой, он все равно остается и мокнет. Ничего печальнее в жизни не видела. И ничего милее тоже. Готовы, ребята?

Софи боялась, что голос не послушается, поэтому кивнула, позволила Фитцу взять себя за руку и последовала за Микстурой в свою старую спальню.

– Не забывайте, он сейчас находится под действием сильного обезболивающего и снотворного, – предупредила Микстура. – Если не поймете его мысли, не надо думать, что это навсегда. Виноваты лекарства.

Фитц крепче сжал ладонь Софи, когда Микстура открыла дверь, и они прошли в комнату. Вдохнув успокаивающий запах колокольчиков грез Каллы, Софи огляделась, стараясь не смотреть на лежащего в постели эльфа.

Тирган стоял к ним спиной – хотя часть его все еще была покрыта камнем, будто он стоял у кровати Вайли так долго, что порошок индурита постепенно переставал действовать. Левое плечо оставалось каменным, обычно смуглая кожа шеи была бело-серой, и даже в светлых волосах запутался пыльный щебень.

К другой стороне кровати прислонялась Лин, прикрыв глаза и шепча что-то себе под нос. Она держала руки над постелью, так что Софи заставила себя опустить взгляд и…

…поперхнулась.

Фитц тоже задохнулся, и они прижались друг к другу.

Софи думала, что готова – думала, что вода, которой окружила его Лин, смягчит увечья. Но рубцы и волдыри, покрывавшие руки и ноги Вайли, невозможно было игнорировать – настолько огромными, алыми и жестокими они были.

И их форма напоминала ладонь.

«Мне так жаль, что они так с тобой поступили, – передала Софи, прижимая кулак к груди, чтобы справиться с эмоциями. – Хотела бы я знать, как их остановить. Хотела бы я знать, что им нужно».

«Пойдем и узнаем», – передал Фитц, и кольца притянулись друг к другу, едва между ними потекла ментальная энергия.

Они подошли к постели, и Софи коснулась каменного плеча Тиргана.

– Передохните. Мы пришли помочь.

Тирган будто ее не услышал.

– Отпустите, – шепнула она. – Дайте мне попробовать.

Прошло восемь бесконечных секунд. Затем Тирган моргнул и повернулся.

– Он со мной не говорит, – прошептал он. – В его мыслях только холодная темнота.

– Может, подождать? – засомневалась Софи. – Не хочу заставлять Вайли, если он не готов.

– Я… – Тирган обернулся к постели и коснулся пальцами свободной руки висков Вайли.

– Все в порядке? – спросил Фитц.

– Не знаю, – на лице Тиргана читалась странная смесь облегчения, разочарования и страха. Повернувшись к Софи, он сказал: – Он хочет с тобой поговорить.

Глава 33

«Уже иду», – передала Софи Вайли, касаясь двумя пальцами его правого виска. Фитц коснулся левого, и вода Лин обрызгала их руки, когда они проникли в мысли Вайли.

Чернота казалась практически твердой – как будто она стала стеной. Но когда Софи передала: «Это я», барьер растекся, позволяя им погрузиться глубоко во мрак.

Чем дольше они падали, тем холоднее становились мысли Вайли, расплываясь ледяными пятнами, пока они не приземлились в теплоту, висящую среди пустоты. Из теней выбрался силуэт, отращивая руки, ноги и тело и постепенно превращаясь в мальчика.

– Привет, – он робко помахал рукой.

Дрожащими пальцами он возился с брошью, которая скрепляла голубую накидку – солнце из драгоценных камней с желтыми, рыжими и красными лучами. Его лицо было круглее, чем у Вайли, темные волосы – длиннее, и уложены они были в аккуратное афро. Но по лицу было понятно, кто он.

– Сколько тебе лет? – передала Софи.

Вайли почесал подбородок.

– Шесть.

– Почему он общается с нами в виде себя шестилетнего? – удивился Фитц.

– Наверное, это защитный механизм. Его отец сошел с ума, когда ему было где-то семь или восемь, значит, он вернулся в более спокойное и безопасное время.

– Я знал, что ты поймешь, – сказал ей шестилетний Вайли. – Тебе известно, каково это, когда есть «до» и «после».

Он вздрогнул, сказав это, и дрожь вызвала рост: Вайли вытянулся, его плечи и подбородок стали шире, а волосы втянулись, превращаясь в короткий ежик.

Он выглядел как упрямый подросток – но глаза у него были куда старше. Этот Вайли потерял и отца, и мать.

– Сомневаюсь, что смогу понять, через что ты прошел, – вздохнула Софи. – Но я пришла помочь.

– А ты сможешь? – спросил он.

– Постараюсь. Расскажешь, что случилось?

Руки Вайли так затряслись, что он вырвал брошь из плаща, и она растворилась во тьме.

– Если не готов, можем…

– Нет, – перебил он. – Легче не станет.

Он закрыл лицо руками, и Софи заметила проявляющиеся на его руках пятна.

– О чем ты думаешь? – спросил его Фитц.

– О том, о чем думать не должен. – Вайли принялся расчесывать руки, пока по ним не потекла кровь.

– Мне кажется, мы слишком спешим, – заметила Софи, когда он превратился во взрослого Вайли, которого она видела лежащим на ее прежней кровати – окровавленного, обожженного и бьющегося в агонии от ран. – Сможешь вернуться к себе шестилетнему?