Звёздный огонь

Знакомый вихрь вновь подхватил Фаби, пронес над дворцом, над садами, чтобы грубо и бесцеремонно швырнуть ее душу туда, где дожидалось тело. Она пришла в себя с ощущением, будто успела вынырнуть из морской глубины за мгновение до того, как кончился запас воздуха.

– Не объяснишь, что с тобой произошло? – заинтересованным тоном спросил черный крылан, и Фаби еле сдержала испуганный возглас.

Человек-птица сидел напротив – знать бы, как давно он здесь? – и глядел на нее. На его треугольном лице не осталось и следа недавнего бешенства, даже наоборот – он был само спокойствие и доброжелательность. Ну, еще немного любопытства.

– Я уснула, – сказала девушка. – Полдень… жарко…

– Полдень… – задумчиво повторил крылан. – Хм… а ты уверена, что спят именно так – сидя, да еще и с открытыми глазами?

Фаби хотела возразить, но вдруг испытала очень неприятное ощущение – под веками жгло, словно туда попала соленая морская вода. Она закрыла глаза, и стало немного легче. Выходит, это черное существо говорит правду…

– Ладно, я слишком назойлив, – сказал человек-птица примирительно. – Каждый волен спать как хочется и где хочется, а уж если ты и впрямь компаньонка самой принцессы Ризель, то и вовсе говорить не о чем.

– Неправда, – Фаби покачала головой. – Я просто служанка, хоть и из знатного семейства. Мне дозволено не так много, как кажется.

Черные крылья шевельнулись.

– Принцесса – суровая хозяйка? – спросил ее странный собеседник, заметно погрустнев. – Она похожа на своего отца?

– Не знаю, можно ли их вообще сравнивать, – честно ответила Фаби. – Но я служу ей верой и правдой, я готова отдать за нее жизнь… и вовсе не из-за приказа!

– Ну, как скажешь, – ответил человек-птица и пожал одновременно плечами и крыльями. – Скажи, я могу тебя кое о чем спросить? Наверное, мне понадобится услуга… – Он взглянул на нее, склонив голову набок, и улыбнулся. Улыбка была… очаровательна. Фаби кивнула, хотя здравый смысл подсказывал, что соглашаться не нужно. – Это безопасно, не переживай. Ты… э-э… тебе не доводилось слышать о девушке, которая появилась во дворце совсем недавно? Ее, вероятно, охраняют…

– Целительница по имени Эсме, – сказала Фаби. Крылан просветлел. – Да, я ее видела.

– Она жива?! – Он вскочил и тотчас же упал на колени, молитвенно сложив покрытые черным пухом ладони. – Прошу тебя, если получится, передай Эсме, что я здесь! Скажи, что она должна стойко держаться и ждать, как бы тяжело это ни оказалось! Скажешь?

«Не так уж это и безопасно, – подумала Фаби. – Ждать… чего? Разве есть у них возможность спастись самим и спасти своего капитана? Может, его величество и впрямь справедливо заподозрил, что это „предательство“ – всего лишь хитрый план…» Она вдруг поняла, что всей душой желает, чтобы догадка оказалась верной: ведь считать предателем Амари, ради которого Ризель рискнула жизнью, было так тяжело и больно.

Фаби опять кивнула.

«Пусть даже я об этом и пожалею…»

^– Собственно, это все, о чем я хотел сказать, – проговорил капитан-император. – Заговор раскрыт, виновник схвачен, мой сын жив и находится в безопасности. Конечно, все произошло совсем не так, как было спланировано… Впрочем, важен лишь конечный результат. У вас есть вопросы, господа?

Лучи закатного солнца падали сквозь высокие окна, разноцветными отблесками ложились на каменный пол. Амари глядел на них и думал, что если бы прошлой осенью он не бросился навстречу черному копью, спасая капитана, то вчерашний день стал бы последним в его жизни. Сын, не обладающий даром Цапли, был для Аматейна хуже кукушки. «Знал бы я тогда, чем все закончится!..»

Те, кто собрался по зову капитана-императора, молчали довольно долго, но потом Эйдел Аквила поднялся и спокойно произнес:

– Ваше величество, вы вольны распорядиться моей жизнью.

Только по голосу Амари и узнал наместника из Тейравена, чей вероломный поступок имел столь далекоидущие последствия. Лицо Эйдела покрывали пятна новой кожи, розовой и тонкой, от густых темных волос осталась лишь короткая щетина, при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что брови у молодого магуса большей частью нарисованные, а ресницы отсутствуют вовсе. Придворные, как принц успел услышать, считали перемены во внешности Эйдела следствием тяжелого недуга, но для него не было секретом, что их причиной стал огонь Феникса.

– Отчего же? – спросил Аматейн.

– Я едва не убил… наследника престола, – произнес Эйдел, чуть запнувшись. – Моя рука метила в Крейна, но так уж вышло, что пострадал принц Амари. Я не знал, что…

– В том-то и дело, что ты не мог знать правды, – перебил Аматейн. – Когда ты покинул дворец, Амари едва исполнилось четыре года. Он стал другим, его лицо изменилось. Да и вообще, узнать в юнге с пиратского корабля принца, которого все считают погибшим… Эйдел, я никогда не требую от своих подданных невозможного.

– Тогда… – Бывший наместник опустил голову. – Возможно, его высочество все же простит меня за то, что случилось в тот день?

«Наконец-то они перестали говорить обо мне так, будто меня здесь нет», – подумал Амари, а вслух небрежным тоном проговорил: