Звёздный огонь

– Не будь на побережье маяков, ни один фрегат не справился бы с бурей, – возразил правитель. – Если бы я владел всеми сокровищами мира, то отдал бы их вам обоим без промедления, но… – Он вздохнул и развел руками. – Вы-то как раз и вернули мое самое дорогое сокровище с того света. Что мне сделать для вас, капитан? Пожалуйста, не отказывайте!

Крейн усмехнулся.

– Что ж, если так… – Он достал из-за пояса какую-то потрепанную тетрадь. – Собственно, я все равно хотел вас об этом попросить. В этих записях есть немало странностей… какие-то легенды, которые лично я услышал впервые… – При слове «легенды» в глазах Нами загорелся огонек. – Не могли бы вы прочесть это и подобрать в своем архиве какие-нибудь похожие истории? Пусть даже они будут самыми бредовыми…

Он хотел сказать что-то еще, но целительница очнулась – огляделась, попыталась приподняться на локтях, но не хватило сил. Ее взгляд блуждал, лицо побледнело – и все-таки она хотела встать, словно кто-то невидимый подталкивал ее в спину. Крейн взял ее за плечи и заставил лечь обратно.

– У меня получилось? – прошептала девушка. – Он проснулся?

– Теперь просто спит, – сказал магус. – А тебе надо отдохнуть.

– Нет-нет… – она упрямо нахмурилась. – Сначала я должна…

– Спи! – Крейн немного повысил голос. – Я приказываю.

Тотчас же глаза Эсме закрылись, и она уснула – будто провалилась в сон. Ее губы шевельнулись, но ни Хаген, ни Нами ничего не расслышали, а Крейн еле заметно улыбнулся.

Когда Хаген вышел из храма, солнце уже садилось за горизонт. И пересмешник понял, что смертельно устал. Перед усталостью отступил даже голод, а ведь он ничего не ел почти сутки! «Потом, – решил магус. – Сначала я должен выспаться». Он еле успел добраться до «Невесты ветра», а в кубрике рухнул на койку, как будто умер, – и спал до самого утра.

К счастью, без сновидений.

^– Где Трисса?

Пейтон с явной неохотой оторвался от бумаг, которые усеивали весь стол.

– Она уехала. А что?

Хаген закрыл глаза, глубоко вздохнул. Шальная уверенность в своих силах, позволявшая ему входить в чужие дома столь же свободно и легко, как их хозяева, вдруг куда-то подевалась. Взамен пришло давно забытое чувство: когда-то он так же стоял перед Хеллери и слушал нотации… нет-нет, все было иначе! Пейтон ни разу не повысил голоса на воспитанника, ни разу не закричал. Но отчего в таком случае ему кажется, что, если добродушный дядюшка все-таки рассердится, кое-кому не сносить головы?

– Что-то случилось? – спокойно спросил Пейтон. – Ты сегодня бледный. Не заболел?

– Вы знаете, что случилось. Где Трисса, я хочу ее увидеть!

– Мальчик мой… – Пейтон сокрушенно вздохнул. – Ну зачем ты начал этот разговор? Не проще ли было просто смириться и поверить, что так будет лучше для вас обоих? Ага, вижу – тебе сейчас очень хочется меня убить. Не советую. Присядь-ка и хоть ненадолго возьми себя в руки.

Хаген рухнул в кресло и спрятал лицо в ладонях. Трисса исчезла так неожиданно, что он до сих пор не мог поверить – неужели это не кошмарный сон, а самая настоящая явь? Никто не отвечал на его расспросы, все отводили взгляды и молчали, укоризненно хмурясь. Они с Триссой считали – да чего уж там, были совершенно уверены! – что о встречах в старом саду не знает ни одна живая душа. Какая ошибка!.. Догадайся они сбежать, спрятаться… Что может быть проще для двух оборотней? Но теперь слишком поздно…

– Я был добр к тебе все это время, я тебя разбаловал, – сказал Пейтон. – Нужно было каждый день напоминать тебе, что ты больно уж похож на кукушку. Сидеть! – Внезапная резкость тона подействовала на Хагена, словно оплеуха. – Мальчишка, дурак! Ты хоть подумал, что вы с Триссой – родственники? Да, не брат с сестрой, но все-таки родная кровь… Ты вообще хоть на мгновение подумал о ней, о ее будущем, о том, что можешь ей дать для счастья? Точнее, чего не можешь?

– Я ее люблю, – угрюмо проговорил Хаген, не поднимая глаз.

– Вот дурень… – презрительно бросил дядюшка Локк. – И моя дочь не умнее тебя. Вы наслаждались друг другом – а что стали бы делать, роди она ребенка с двумя головами? Молчишь? Тебе нечего сказать, потому что я прав.

Он недолго помолчал, а потом сказал чуть мягче:

– Наша кровь слишком ценна, чтобы обращаться с нею столь бездумно, Хаген. Да, я понимаю, чувства… но это пройдет. Хорошо, что удалось избежать последствий. И… пожалуй, я слишком многого от тебя требую. – Дядя подошел к племяннику, застывшему в нерешительности, и дружески похлопал его по плечу. – Иди-ка в город, прогуляйся. Ох, молодость! Хотел бы я оказаться на твоем месте – можно развлекаться, не думая о завтрашнем дне. Но меня ждут конторские книги… Иди, иди. Отдохни хорошенько!

И на этом разговор закончился, а он опять не сумел спросить о самом главном.