Звёздный порт

Причем это было не то возвышенное презрение потомственного слуги к своему потомственному хозяину, что за многие поколения сосуществования достигло уровня настоящего искусства. Нет, испытываемые им эмоции тянули всего лишь на грубое, безыскусное чувство ненависти к мыслящему, ставшему хозяином не по праву рождения, а лишь благодаря капиталу, сколоченному самым сомнительным образом. Кажется, на торговле обмундированием для вечно воюющих планет.

Дворецкий поморщился.

Что может быть хуже хозяина, от которого все еще пахнет гнилыми портянками и сшитыми из негодного материала знаками различия, а он еще пытается корчить из себя аристократа? Нет уж, бревно останется бревном и в орденах, и в лентах. Так, кажется, поется в одной старинной песенке? Вот именно. Бревном… и в орденах и в лентах.

— Ну ты, вобла сушеная, а не пора ли нам приступить к… гм… гм…

— Что изволите?

— Как эта штука называется? Ну поедание всякой травы за пару часов до того, как можно будет слопать что-то и в самом деле стоящее?

Склонившись в учтивом поклоне, дворецкий подсказал:

— Флордник?

— Именно. Ты помнишь, что я приказал тебе посвящать меня во все детали аристократического быта?

— Помню.

— Не забывай и не пренебрегай своими обязанностями. Иначе за что я тебе плачу деньги?

— В таком случае, может быть, вам следует выслушать некоторые мои замечания? Я хотел бы отнестись к вашему приказу со всем возможным вниманием.

— А что? Можно, Но только после этого самого флордника.

— До него еще полчаса. Я бы посоветовал, если вы и в самом деле намерены войти в образ двухпланетного барона, придерживаться распорядка как можно тщательнее. Точность, как известно, вежливость королей.

«Портяночный» двухпланетный барон тяжело вздохнул. Кажется, ему это все не нравилось. А кто сказал, что благородным быть легко?

— Хорошо, пусть так. Я подожду. И значит, у нас есть полчаса. Ты хотел мне еще что-то вякнуть? Говори, я тебя выслушаю.

Узкие губы дворецкого на мгновение сложились в нечто, слегка напоминающее улыбку.

— Прежде всего хочу обратить ваше внимание на то, что мы находимся на балконе…

— И дальше?

— Но это не просто балкон. Вы расположились на нем, желая поучаствовать в некоем развлечении. Я бы сравнил его с сафари. Находите ли вы это сравнение уместным?

— Ну… э… А что об этом сказано в правилах поведения истинного планетного дворянина?

— Данный случай в нем не описан. Я бы назвал его исключительным и по аналогии сравнил со стандартным сафари. Как я понимаю, вы намерены убить людей?

— Охота есть охота. Дичь должна быть убита.

— О, да. Значит, вы намерены этих несчастных людей убить?

— Наповал. Как только увижу. Моя плюющаяся свинцом машинка отправит их в страну теней навсегда. Продавец оружия это гарантировал, а у меня нет повода ему не верить.

«Портяночный» барон улыбнулся. И в улыбке этой было столько тупого, плебейского самодовольства, что дворецкий почувствовал себя почти удовлетворенным. Нет, никогда выскочке даже на волосок не приблизиться к настоящему благородному господину. Никогда.

— В таком случае договорились. Вы находитесь на сафари.

— Ближе к делу, старая вобла.

У дворецкого появилось желание еще раз поморщиться, но он сдержался. Его подобные оскорбления не задевают. Он выше их.

— Находясь на сафари, — сообщил дворецкий, — надлежит вести себя в достаточной степени раскованно, но при этом не следует забывать, что вас могут увидеть.

— Кто меня может увидеть? Этот балкон так расположен, что мы на нем никому не видны. Ну а те, на кого я собрался поохотиться, они так далеко, что не обратят на нас никакого внимания. И вообще, для того чтобы нас увидеть, они должны обладать просто невероятным зрением. Смекаешь, к чему это я?

— К тому, что эта охота лично для вас совершенно неопасна?

— И к этому тоже.

— Какое тогда в ней удовольствие?

— В том, чтобы подстрелить редкую дичь, такую, какую никто взять не может, — усмехнувшись, объяснил «Портяночный». — Я покинул летающий город и окунулся в местную клоаку только ради этого.

— Ваше желание — закон. — Дворецкий слегка пожал плечами.

— Вот именно, а я желаю, чтобы меня приняли в клуб «Серебряный охотник». Претендующему на членство в нем необходимо подстрелить нечто очень редкое и очень опасное. Между прочим, членство в этом клубе откроет мне двери в высшее общество.

Как бы не так, подумал дворецкий, как бы не так. Впрочем, это не помешало ему сказать:

— Не сомневаюсь, что вам это удастся. Но все-таки хотел бы заметить, что настоящий планетный дворянин соблюдает известные правила даже тогда, когда его никто не видит. Это не просто привычка, это образ жизни.

— Гм… Обязательно?

— Да, обязательно. И еще мне бы хотелось напомнить, что, обзывая своих слуг разными неудобопроизносимыми именами, вы тем самым опускаетесь на их уровень. А это для настоящего…

— Ну-ка не зуди! Кажется, я вижу цель. Не зуди под руку.

Сохраняя приличествующее ситуации достоинство, дворецкий взглянул в направлении, откуда должна была появиться дичь.