Звёздный порт

Капо-ажан тихо щелкнул клювом. Он знал, чего именно дожидается. Случая, знака ее величества судьбы. Троянский конь был готов, и если судьба пожелает, если она даст такую возможность, его брюхо откроется. Стоил этот троянский конь не просто дорого, а «очень-очень дорого». Примерно столько же, сколько и все остальные его войска. Именно поэтому бросать его в бой наобум Книжник не собирался.

Только если судьба даст ему такую возможность.

Судьба… Книжник ждал. Он почему-то был уверен, что возможность представится. Имелось у него такое предчувствие.

66

Джюс, сын столяра, шевельнулся.

Он знал, что еще не пора, что еще не время вступать в бой, но интуиция, уснувшая и никак не подававшая признаков своего существования с того момента, как он оказался в засаде, вдруг очнулась и тихо предупредила:

— Скоро. Приготовься. Уже скоро.

Джюс активизировал стиратель и изготовил его для стрельбы. В живых ни Тари, ни ее напарника он оставлять не собирался.

67

До площади, на которой стоял телепортер, оставалось совсем немного. Впрочем, легче от этого не было. Именно тут и началась настоящая, действительно жестокая рубка. Все, происходившее до этого, как понял Антон, следовало рассматривать лишь как разминку, подготовку к настоящей драке.

Итак, прелюдия закончилась. Началась игра всерьез, Кровавая, стремительная и совершенно безжалостная. Резня, как на тесной палубе пиратского корабля. Даже хуже, поскольку перевес не в их пользу. Да и о каком перевесе могла идти речь? Двое против всех, причем они, двое, не только выигрывали, но даже пока и не получили ни единой царапины.

Схватка, драка, сражение…

Антон стрелял, колол здоровенным кинжалом, отобранным у кого-то из нападавших, бил прикладом, отбрасывал ставшее бесполезным оружие и тут же подхватывал с мостовой какую-нибудь очередную пушку, с полным магазином патронов, для того чтобы снова пустить ее в ход.

На нем словно бы была невидимая броня, охраняющая его лучше танковой. Причем название этой брони он знал — умение Тари. Оно дарило ему уверенность в своей неуязвимости. Надо лишь двигаться в нескольких шагах позади Тари, прикрывать ее спину, следить за ее знаками и драться, драться, драться.

А потом перед ними раскинулась площадь. И она, эта мощенная красной брусчаткой площадь, была пуста, совершенно пуста. Ничего и никого! Только в самом центре висел и слегка пульсировал кокон телепортера в летающий город. Дошли, почти дошли.

Волчонок огляделся и увидел, что их более никто не преследует. Те, с кем они только что сражались, отступили, попрятались, и, значит, о них можно не думать, Он кинул взгляд на Тари. Девушка шла к телепортеру спокойным, размеренным шагом. Не будь у нее в руке игло-пистолета, можно было дать ухо на отсечение, что она просто прогуливается. И не было ни битвы, ни кровавой дороги к этой площади…

Тари шла, не оглядываясь, и это значило, что он должен последовать за ней. А еще это значило, что они прорвались, что теперь можно ничего не бояться.

Антон закинул на плечо пушку, сильно напоминающую обычный земной автомат, которую он пару минут назад в пылу драки отобрал у очередного желающего отправить его к праотцам, и быстрым шагом пошел вслед за Тари. Ему нужно было ее догнать. Он хотел войти вместе с ней в телепортер, бок о бок, рука под руку. Ему казалось, что так будет правильно, ему хотелось подняться на новую ступень жизни красиво.

И тут на дальнем конце площади, где, он даже не успел увидеть, раздался тихий хлопок. Тотчас вслед за ним Антон почувствовал удар в плечо. Удар был так силен, что его буквально швырнуло на красную брусчатку площади телепортера — желанной двери в летающий город.

68

Тари все-таки сумела сократить разрыв до сотни шагов. Но это был предел. Вселяла надежду лишь пустота площади. И если она сумеет пройти по ней сотню шагов, не будучи защищенной умением считать время, то все обойдется. Если нет…

Девушка подумала, что ей предстоит сыграть во что-то вроде русской рулетки. Только шансов на выигрыш у нее, наверное, меньше, чем в этой старинной игре. Хотя… хотя кто знает?

У нее была крепкая надежда на то, что к тому моменту, когда она вступит на красную брусчатку, их противники будут напуганы, как следует напуганы и не посмеют выстрелить, просто не решатся. Именно поэтому все просчитанные полчаса она сражалась по наиболее жесткому, наиболее кровавому варианту. Жалость сейчас была вредна. Она уменьшала шансы выжить.

А потом просчитанное время кончилось, и девушка оказалась один на один с неизвестностью, с этой сотней шагов, которые надо было пройти уверенно, так чтобы никому даже в голову не пришло, что неуязвимость покинула Тари.

Она шла, стараясь не показать, что держится на ногах из последних сил. Она шла, уверенно и неторопливо. Десять шагов, двадцать…

Тари пришло в голову, что следовало бы для большего эффекта попытаться, например, насвистеть какую-нибудь песенку, но она эту идею тотчас отвергла.

Не стоит переигрывать. Ни к чему это.

Еще пять шагов, еще пять…