Администратор села за компьютер, и уже через минуту было известно, что они выселены, а их багаж (два чемодана) сданы в камеру хранения гостиницы, которая работает круглосуточно, так что они могут получить его в любое время. Иностранцы пожелали продлить пребывание в гостинице, причём в том же номере. Администратор сказала, что прежний номер хотя и не занят, но уже забронирован. Она пообещала за ту же цену предоставить им номер более привлекательный, с видом на университетский парк. Но иностранцы стали настаивать, чтобы их снова поселили в две тысячи двадцатый. Более того, они готовы были проплатить десять суток своего отсутствия, чтобы ни у кого не возникало даже подозрений, что они съезжали из номера.
Здесь администратор опять со значением взглянула на Агапия Агафоновича, и он опять виновато пожал плечами. Он действительно не понимал иностранцев. Между тем главный администратор поняла их по-своему. Неожиданно резко сказала:
– Только не надо никаких проплат!
Она приказала сотрудникам немедленно поселить учёных в две тысячи двадцатый номер и ушла, даже не взглянув на Агапия Агафоновича.
Получив ключи, Дядя Сэм и штабс-капитан Рыбников попросили полковника незамедлительно подняться с ними. На его предложение – захватить багаж – заявили, что багаж подождёт. Штабс-капитан Рыбников с удовольствием постучал по проектору.
– Главное сейчас здесь.
Две тысячи двадцатый номер оказался люксом. Агапия Агафоновича не удивило, что Дядя Сэм и штабс-капитан Рыбников, не снимая обуви, прошли по роскошным коврам и прямо в верхней одежде стали устанавливать на столе принесённые проекторы. Он чувствовал, что сейчас произойдёт что-то очень важное.
Занятые установкой аппаратов, иностранцы как бы забыли о присутствии полковника. И тогда он сам напомнил о себе – потребовал, чтобы его немедленно отправили в настоящее время. Однако требование, как говорится, повисло в воздухе. Иностранцы не спешили реагировать: как протирали линзы окуляров, так и продолжали протирать. Полковник рассердился.
– Штабс-капитан Рыбников, с вами говорит полковник, не забывайте о субординации – выполняйте приказ.
Иностранцы переглянулись, и Дядя Сэм сказал, что звание здесь ни при чём – приказ невыполним. В
– И ещё моя скажет вам, господин полковник, в Горном Хуторе (двести «камэ» – Владивосток) мы понарошку капали на кнопка
– А как же вы сами теперь – навсегда останетесь в будущем? Или отсидитесь, пока произойдёт столкновение с астероидом, а там видно будет? – изумился полковник.
Он решил работать под дурика, чтобы, не афишируя намерений, досконально разобраться, откуда и каким образом попали в его стол донесения Гарвардских изобретателей.
– Не будем скрывать, – сказал Дядя Сэм. – И такие мысли имели место быть, но только как крайний случай.
И тут выяснилось, что они спешили на встречу с Агапием Агафоновичем как раз потому, что надеялись с его помощью попасть в
– Ну, как-то бы сообщили донесением, мол, так-то и так-то – находимся в будущем, – хитро подсказал Агапий Агафонович.
Сообщали, в голос воскликнули иностранцы. Да только их донесения в любом виде не доходили. По эйнштейновской теории относительности их адресат всегда оказывался в прошлом.
Агапий Агафонович едва не ляпнул, что два последних донесения дошли. Ну просто как олух, чуть не раскрылся. Видимо, в его обстоятельствах, чтобы стать всамделишным дуриком, уже не много ему и осталось. И он приказал себе – бдительность и ещё раз бдительность!
Между тем иностранцы в отличие от него, ни о чём не заботясь, продолжали открывать свои карты как по заказу.
Вначале у них стояла задача наблюдать за лабораторией профессора Бреуса. Дело в том, что «компьютер-коллайдер», или, как называют его аспиранты ЛИПЯ,