Звёздный Спас

Глава 40

Кеша и Фива вновь оказались на газоне пологого холма. Оказались не по своему желанию, а по стечению непонятных обстоятельств. Кеша увидел, что склоны холма заняты лежащими людьми, и подумал, что, наверное, каким-то образом их с Фивой вернуло сюда желание той молодой семьи с ребёнком Адамом, которые встретились ему в первый раз, когда попал сюда.

Он обрадовался, вскочил, ища глазами молодую семью. И вдруг увидел, что с газона поднимаются какие-то иные люди, чем представлял. Они смотрели не в сторону железнодорожной насыпи, а на них с Фивой. В их глазах не было ничего – кроме отрешённости, а в движениях – запрограмированности автоматов. Подобные люди встречались у Бэмсика в так называемом зале абажуров.

Фива, опасаясь, что будет услышана странными личностями, тихо прошептала:

– Все они зомби из клуба самоубийц.

– Да, это так, – мысленно согласился Иннокентий, и его согласие вошло в сознание Фивы, минуя слух.

– Сейчас появится швейцар из кафе «Сталкер», – мысленно констатировала Фива, понимая, что теперь и Кеша улавливает её беззвучную речь. – Этот швейцар очень опасный тип, он всегда рядом с этими личностями. Мы с подругами уже сталкивались с ним.

– Его звать Бэмсик, он вампир, в том смысле, что пьёт негативную энергию этих заблудших душ. В их окружении он усиливает свои экстрасенсорные способности – своеобразный допинг.

– Кеша, нам надо испариться, – вслух сказала Фива. – Здесь нет, – она хотела сказать дерева нашей вечной любви , но сказала: – вечного дерева , это другое место.

Он понял её и, крепко обняв, сказал в сердце своём, чтобы она очутилась дома, на квартире, из которой они вместе явились сюда.

В ответ она виновато сказала, что с испугу уже пыталась оказаться дома, в реальном времени, но у неё не вышло. Наверное, какое-то колёсико её желания сломалось или соскочило с передаточной цепи и прокрутилось вхолостую.

– Нет, ты не виновата, это тебя перехватывают и останавливают силы, которые хотят отнять тебя.

И он стал просить её, чтобы она всей силой своего воображения попыталась очутиться в таком чудесном дне, когда ни слухом, ни духом ничего не знала о нём.

Фива погрустнела – нет, ничего такого она никогда не сделает.

– Но почему, Фива, почему?

Кеша чувствовал, что надвигается опасность и сейчас явится тот, кто всё это подстроил. Тот, кто владеет искусством перехватывать и путать их желания. У них просто нет времени.

И тогда она сказала, что у неё есть веские причины. И она не согласна с тем, что у них нет времени. Там, где есть любовь, там всегда найдётся время, чтобы ей проявиться. Время без любви не имеет смысла. Оно всего лишь пергамент, в который обёрнута пустота.

И Кеша всё понял: эта молодая семья, эта чудесная женщина и мальчик Адам – это они, это их будущее.

Кеша взял её за руку, и они мгновенно очутились за цепью зомбированных личностей, которые, утратив объект преследования, теперь озирались и взвывали от негодования.

– Сами по себе они не опасны, опасен тот, кто насыщается их энергией.

– Увы, и тот, кто насыщается, тоже не опасен, в особенности для тебя.

Кеша услышал знакомый, с нотками превосходства голос. Однако прежде, чем догадался, кто его обладатель, пространство воздуха потемнело, и Кеша увидел прямо посреди холма, где когда-то росло дерево их вечной любви , сидящего за столиком Зиновия Олеговича Родионова. Красный, как медь, или сияющий, как праздничный самовар, он весело улыбался.

– Ищешь свою возлюбленную? Я узнал её. Ловко ты тогда обвёл всех вокруг пальца, а в особенности меня. И перестань озираться, её нет – проделки остаточного электричества, своеобразных тульп. Но они себя считают вестниками, тяготеющими к добру. Ещё раз говорю тебе – её нет. Она придёт к тому, кто не станет прятать её, а предъявит миру как королеву. И успокойся, успокойся – это всего лишь сон, обычный, обманчивый сон. Ты можешь сам точно так же внезапно испариться или рассеяться.

– Неужели, Зоро, это ты?!

– Да, собственной персоной, а что, есть сомнение? Подойди, потрогай, – он весело засмеялся. – Вообще-то нам, людям индиго , как представителям новой расы, не пристало общаться в режиме звуковых волн.

Зоро сидел за столиком, на котором стояла лампа с зелёным абажуром. Лампа горела, очерчивая белый круг, в котором находился Зоро. Это было так странно – видеть горящую лампу, без проводов, посреди холма и посреди летнего дня, залитого полуденным солнцем.

– Это для них, – очень громко воскликнул Зоро, кивнув на странных людей, похожих на автоматы. – Надо быть гуманными и сохранять для них знакомые предметы, как этот абажур, например. Предметы служат указующими вехами для их устоявшихся представлений. Было бы негуманным лишать их земных иллюзий.

– Скажи, Зоро, ты сейчас разговаривал как телепат, а громкие восклицания употребил с целью продемонстрировать указующие вехи для моих, так сказать, устоявшихся представлений об обычной человеческой речи?

Зоро ухмыльнулся.