Звёздный свет

Все еще сгорбившись над столом, вцепившись ладонями в дерево, я смахнула слезы и повернула лицо так, чтобы взглянуть на грешника. Поскольку он не был неоперенным, ни одно перо не подтверждало и не опровергало искренность его совести.

Я оттолкнулась от стола, моя истерзанная ладонь заныла от усилия, и поднесла влажную салфетку ко рту, испачкав ее еще больше.

Пабло наблюдал за моим ртом, вероятно покрасневшим от крови.

– Один монстр повержен. Остался еще один.

Он говорил о себе?

Я облизнула губы. Конечно же, слабый привкус меди подстегнул огонь отвращения.

Охранник подошел к нам и протянул свернутый кусок ткани. Его рот открылся, но мой разум не мог уловить ничего из сказанного.

Я подвела Эмми.

Я подвела ее, и она мертва.

Сердце сжалось от мысли о ее родителях, которым только что пришлось похоронить сына, а теперь предстоит рыть землю, чтобы освободить место для дочери. Если бы я только могла сказать им, что души их детей продолжают существовать, что они вернутся, хоть и в другой форме и без воспоминаний, но они не исчезли навсегда.

Пабло сунул мне в руки еще одну салфетку, на этот раз влажную. Мои пальцы дрожали, пока подносили ее ко рту и протирали кожу.

Единственное, что удерживало меня от крика, – осознание того, что малахим придет за душой Эмми. Мне нужно быть здесь, когда явится сборщик, чтобы успеть передать сообщение Дову. Или отцу.

Ох, как же он разозлится. Но я приму его ярость, если она принесет с собой помощь, потому что я ни за что не позволю еще одной невинной душе покинуть тело раньше времени.

– Su Alteza, у девушки есть пульс. – Один из людей Пабло склонился над ее телом, костяшками пальцев коснувшись горла. – Как нам поступить?

Я шумно втянула воздух, а затем мои ноги понесли меня к двум телам, которые охранники откинули друг от друга, уложив параллельно. Я опустилась на колени рядом с мужчиной и заменила его пальцы на горле Эмми своими, страстно желая почувствовать приглушенный стук.

Кровь была всюду. Она залила ее каштановые волосы и половину лица. Как Эмми могла выжить?

Каким-то образом ее пульс затрепетал на кончиках моих пальцев.

Несмотря на то что света в этой комнате едва хватало для создания теней, одна из них упала на меня. Подняв голову, я увидела, что взгляд принца скользит по телу моей подруги, а затем смещается на Робби.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? Избавил ее от страданий или отправил в больницу?

Избавил от страданий? Неужели Пабло только что предложил пристрелить Эмми?

– В больницу, Пабло.

– Ее шансы…

– Ее шансы выше, чем те, что останутся после второй пули.

Кивнув, он сделал телефонный звонок. Двери бара в отеле наконец-то открылись, впустив порыв желанного воздуха.

Я осталась рядом с Эмми, глаза которой оставались открыты, водянистые и голубые, но живые.

– Борись, Эмми. И не смей сдаваться. Грейсон хотел бы, чтобы ты жила. – Через некоторое время я добавила: – И Адам тоже.

Ее губы дрогнули, но не издали ни звука.

Принесли носилки и Эмми положили на них.

Когда ее выкатили, я поднялась из вязкой лужи крови.

– Что будет с матерью Робби?

– Хм. – Пабло взял меня за руку, и, хотя я бы предпочла, чтобы он меня не касался, все же позволила ему, поскольку не желала оказаться в мешке для трупов. – Как думаешь, что она сделает, когда узнает, что я убил ее любимое дитя?

– Захочет навредить тебе.

– И что, по-твоему, причинит мне наибольший вред?

– Раскрытие твоего плана.

Пабло похлопал меня по руке.

– Умница. – Затем он повернулся к одному из своих телохранителей, произнес имя Сьюзен, а затем одно слово: – Mátala. – Убей.

Мурашки побежали по моим голым рукам от того, как спокойно он потребовал ее смерти. Скольких людей убил или приказал лишить жизни этот мужчина? Знал ли он или давно сбился со счета?

– Она украла мои жемчужные серьги, – пробормотала я. – Не мог бы твой охранник вернуть их мне?

Взгляд Пабло скользнул по моим мочкам и опустился к засосу на шее.

– Те, что купил твой любовник?

– Нет. Друг.

– Тот самый друг, который целовал твою шею?

– Нет.

– Ты такая загадочная женщина, mi sol. – После некоторой паузы он кивком указал одному из своих людей забрать жемчуг у Сьюзен Данмор.

Я попыталась успокоить учащенный пульс, сосредоточившись на теле Робби, которое укладывали в мешок для трупов, его рыжие волосы и лоб, покрытый кровью, были последними цветными кусочками, прежде чем он стал тусклым пятном на блестящем черном дереве.

– Tu mano. – Твоя рука. Пабло кивнул на мою обернутую ладонь, подвел к бару и помог сесть на табурет.

Женщина в форме – сотрудница «Скорой помощи»? дежурный медик отеля? – положила аптечку на барную стойку, затем развернула салфетку. Она плеснула столько спирта, что у меня заслезились глаза, затем достала шприц. Я отдернула руку, и кровь попала на стекло с подсветкой.

– Чтобы обезболить, пока я зашиваю руку. – Она говорила на ломаном английском, предполагая, что я не местная.

– No quiero puntos, – сказала я. Не хочу швов.