Звёздный свет

До чего бы я наслаждалась, наблюдая, как жизнь утекает из его глаз… Перышко слетело с моих невидимых крыльев на темно-серый ковер между нашими сиденьями.

Хотя жемчужины тяжелели на мочке уха, я не могла не поднять неповрежденную руку, дабы убедиться, что они действительно там. Нащупав плавный изгиб, я сделала неровный вздох, который вряд ли принес мне облегчение.

– Итак, в какой момент во время подачи коктейлей мне нужно спеть? – Адам, пожалуйста, проверь стенограмму.

Когда наш внедорожник пронесся мимо до смешного высоких золотых ворот, Пабло поправил свою синюю бабочку.

– После моего тоста.

– Который?..

– Прозвучит, когда я возьму микрофон.

Пабло намеренно говорил расплывчато, чтобы сбить меня с толку или потому, что не доверял мне?

– Так когда мне наносить помаду?

– Я позабочусь об этом за тебя. Все, что тебе нужно сделать, – это заняться моим отцом.

Машина затормозила перед куполообразным сооружением, которое король построил, захватив власть в результате военного переворота.

– Не двигайся, – буркнул Пабло, выходя из машины как раз в тот момент, когда папарацци подняли камеры. Он подошел к моей двери и открыл ее, затем протянул ладонь, точно идеальный джентльмен.

Подумать только, когда-то я купилась на его манеры…

Я протянула ему неповрежденную руку, слишком боясь, что на другой вновь проступит кровь, и вышла на шестидюймовых золотых каблуках, благодаря которым мое лицо оказалось на одном уровне с лицом Пабло. Я была рада этой прибавке в росте. Мне не хотелось смотреть вверх на такого мужчину, как он.

Принц притянул меня к себе и, прежде чем я успела отреагировать, поцеловал. Вокруг нас засверкали вспышки, бешеная пресса устроила фотосессию. Мои губы раскрылись на удивленном вздохе, но тут же сомкнулись, не позволяя его языку проникнуть внутрь. Крылья расправились и обвились вокруг плеч, и, хотя они не могли защитить меня от людей, они напоминали, что я принадлежу к лучшей расе, той, где существа не строят мстительных планов по уничтожению других.

Конечно, Элизиум полон борьбы за власть, но не насилия. Не обмана. Не жажды крови.

На меня накатывала тошнота, я считала секунды до закрытия занавеса на шоу, которое мне следовало предвидеть – в конце концов, я согласилась играть фальшивую невесту. Во мне теплилась надежда, что Адам не узнает о поцелуе. Не потому, что он поверил бы в мою привязанность к мужчине, который меня использовал, а из-за того, что он сказал. Слишком много невинных пострадает, если принц падет перед королем.

Наконец давление рта Пабло ослабло. Когда он выпрямился и взял меня за руку, его слегка покрасневшие губы уже расплывались в улыбке для съемки.

– Улыбнись, mi sol. Мир смотрит.

Я улыбнулась, но не миру и не этому мужчине; я растянула губы в улыбке, чтобы скрыть растущую жажду возмездия, которую принц пробуждал в моей душе. Мне не удалось скрыть ее от ишима, вновь укравшего перо. Хотя спина вздрогнула от резкого укола, улыбка осталась ровной.

Как только мы миновали металлоискатели и досмотревших нас охранников, Пабло снова взял меня за руку. Я попыталась отдернуть ее, но он лишь сильнее сжал.

– Тебя ведь не убьет вести себя не так холодно?

Когда мы ступили в помещение с гигантским куполом, освещенное гирляндами, обвивающими подвесные орхидеи, и люстрами из граненого хрусталя, как во французских замках, я пробормотала:

– Нет, но это может убить тебя, Пабло. Мой парень не из тех, кто делится.

Он усмехнулся.

– Твой парень не смог бы попасть во дворец, даже спрятавшись внутри троянского коня[25].

Ох, какая ирония! Хотя Дов и не троянский конь, его магия способна послужить той же цели.

– Уверен? – ласково ответила я. – Он ведь проник в твою резиденцию незамеченным.

Бицепсы принца превратились в гипс. Когда его взгляд начал скользить по гостям вечеринки, облаченным в блестки, бархат и шелк, я мысленно похлопала себя по спине за то, что внушила страх монстру.

Однако моя гордость тотчас уступила место нервозности, когда я увидела седовласого тирана, восседавшего на троне, выточенном из чистого золота, на помосте, окруженном целым отрядом вооруженных охранников.

Когда мы встали в очередь, чтобы поприветствовать короля – очевидно, сын тоже должен ждать своей очереди, – мой взгляд пробежался по тронному залу. Будь народ этой страны обеспеченным, я бы восхитилась ковром со сверкающей золотисто-голубой мозаикой, инкрустированной камнями парчой, покрывающей четыре стены, и морем столов, провисших под стеклянными канделябрами и фарфором ручной росписи, но трущобы, существовавшие при президенте, при короле только разрослись.

Мое растущее раздражение по поводу безвкусной мишуры резко стихло, когда Пабло наклонился и прошептал:

– Только представь, mi sol, все это могло быть твоим.

Он планировал жениться на мне? Зачем? Чтобы держать под контролем?

– А я-то думала, что в твоем стиле будет убить меня…

– Сначала я бы женился на тебе. Семья добавляет королю уважения.

– Сомневаюсь, что люди стали бы уважать человека, который женился на, – понизила я голос, – убийце своего отца.