Звёздный свет

Однако с моей стороны неправильно винить во всем мою бывшую грешницу, потому что именно я занимал верхнюю ступеньку лестницы ответственности. В конце концов, это я выбрал Эмми и впоследствии встречался с ней, чтобы побывать в Лондоне и понаблюдать за Данморами. А потом стал бессердечным бывшим, который подстегнул ее желание уехать из города и, должно быть, по-идиотски упомянул название фонда Данморов за то время, что мы провели вместе. Что касается Найи, то она подписалась на Эмми, чтобы встретиться со мной.

– Покажи мне.

– Что показать?

Найя кивнула на мой телефон.

– Последнее сообщение… – Ее голос дрогнул. Через несколько вздохов она сказала: – Грейсона.

Найя убита горем, хотя знала этого парня… Сколько? Неделю. Я же знаком с Грейсоном два месяца. Признаться, я чертовски зол, что он ушел из жизни, потому что сводный брат Эмми достойный мужчина, но его душа надежно укрыта в Элизиуме, так что слезы излишни. И я не стремился напоминать Найе, что она увидит его снова, и очень скоро, учитывая плотность ее крыльев.

Осознание вывело меня из себя.

Ревность, вот что это. Ревность к тому, что Найя так близка к вознесению, в то время как я, по собственному желанию, далек от этого. Вот и все. Я не ревновал к Грейсону.

Детекторы лжи у меня на спине затрепетали. Ладно, хорошо. Возможно, немного ревновал к тому, как она симпатизировала брату Эмми, в то время как меня недолюбливала. Мелькнувшее на ее лице выражение ужаса, когда Найя подняла голову после того, как наши рты как бы случайно соприкоснулись, вновь предстало перед глазами.

Я сглотнул, собрав раздражение в комок слюны, который запихнул в горло.

– Вот. – Я сунул ей в руки свой телефон и, пока она читала последние слова Грейсона, убрал ладонь с ее спины и потер свою грудь.

– Эмми, вероятно, не знает, что Грейсон умер. – Голос Найи едва выше шепота. – По крайней мере, когда она приземлится… Когда узнает об этом, она полетит домой. – Слезы скапливались на ее ресницах, углубляя темноту и мерцание взгляда. – Он не погиб… напрасно.

Она нахмурилась.

– Ты ведь понимаешь, что он теперь в Элизиуме с его однозначным счетом?

Темнота в глазах Найи, казалось, вытекла и ринулась прямо ко мне.

– Иногда ты бываешь таким бесчувственным.

– Что в этом бесчувственного?

– Может, с ним все в порядке, но в каком состоянии, по-твоему, его мать? Или отчим? Как, по-твоему, отреагирует Эмми, когда узнает, что больше никогда не сможет поговорить с братом или обнять его?

– Скорее всего, она не узнает. Они заблокируют ее телефон и отключат доступ в интернет, а поскольку безвременная кончина неизвестного не просочится в международные новости…

– Грейсон не был неизвестным! – Краска растеклась по скулам и подбородку Найи, окрасив ее лицо в такие цвета, каких я никогда не видел.

– Я не это имел в виду. – Я стиснул зубы, и моя челюсть скрипнула. – Лишь хотел сказать, что Грейсон Эван не попадет в венесуэльские газеты, так что Эмми не узнает о его смерти, пока ее душа не отправится в Элизиум. И будем реалистами: вероятно, это случится совсем скоро.

Найя широко распахнула глаза.

– Почему ты говоришь так, будто мы уже проиграли?

– Потому что ложная надежда порождает ложные ожидания.

– Ну а отсутствие надежды не оставляет никаких ожиданий, – парировала она.

– Рад видеть, что ты полностью восстановила свою сообразительность и боевой дух.

– Верно, потому как тебе не хватает ни того, ни другого. – Найя оглядела комнату и сделала шаг к тумбочке. – Во сколько она приземлится?

Я сунул телефон в карман, чтобы подготовиться на случай, если гравитация снова возьмет верх над дочерью архангела.

– Почему спрашиваешь?

Она проверила время на экране мобильного.

– Чтобы успеть вовремя сообщить ей об этом и помочь сесть на обратный рейс домой.

– Никогда не думал, что скажу это, но билет Эмми к выживанию заключается в том, чтобы быть послушной «Девушкой Круга». Если она вернется в Лондон, ты действительно думаешь, что они не решатся устранить и ее?

Найя подняла взгляд от череды уведомлений, в основном пропущенных звонков от родителей.

– Считаешь, ей уже ввели взрывчатку?

Я пожал плечами.

– Возможно. Но если еще нет, то, скорее всего, исправят это в ту же секунду, когда заберут Эмми из аэропорта.

Рука Найи с телефоном опустилась к бедру, которое казалось тревожно хрупким после трехдневной комы, даже несмотря на наличие мышц. Я оглядел комнату в поисках еды и нашел пакет с чипсами на журнальном столике. Открыл его и протянул ей.

Найя поблагодарила меня и проглотила несколько штук, морщась после каждого кусочка. Я схватил стакан с водой и сунул ей в руки. Она выпила. Когда допила, я отнес стакан в ванную, чтобы снова наполнить его.

За звуком льющейся воды услышал ее слова:

– Мне не стоило просить тебя вернуть ее домой.

Я выключил воду и застал Найю в дверях ванной. Теперь, когда начался процесс заживления, она восстанавливалась с молниеносной скоростью.

– Не надо.

– Что не надо? – Она чуть запрокинула голову, когда я подошел ближе.

– Винить себя. – Подобно мне.

Она сжала пачку чипсов.