Звёзды, души и облака

Розовое небо постепенно темнело, сумерки подступили к окну, и вот уже стало совсем темно. На небо высыпали первые звезды, озаряя Землю своим мерцающим светом. Мерцающим светом вечной, и вечно манящей истины.

Темно было и в холле — электрический свет был далёким, слабым. От самого поста медсестры ложился на пол холла косой желтоватый квадрат.

И Джем, наконец, сделал то, о чём мечтал уже много долгих вечеров. Он опустил свою широкую ладонь на пушистые Анькины волосы и тихонько погладил их.

Глава 42. Джемали Сахалашвили-2

Странно чувствовал себя Джем. Джем снова чувствовал себя сильным!

Джем чувствовал себя даже более сильным, чем раньше. Этой силе не мешало то, что он был лежачим, и даже то, что у него будет фиксировано бедро. Джем совершенно забыл о своём бедре.

Джем чувствовал себя сильным, потому что знал — что бы ни случилось, он всегда защитит её, всегда примет её, эту девочку, в своё сердце.

Он примет её, что бы она ни сделала, и как бы она ни сделала — хорошо ли, или плохо, правильно, или не правильно.

Как там мама говорила: «Шеикваре ахлобели»… полюби… возлюби ближнего, как самого себя. Как себя. Он принимал эту девочку и любил её, как себя. И от этого он был сильным, и от этого он был мужчиной.

Глава 43

Он был мужчиной, а она — девушкой, женщиной. И ей было хорошо и тепло на его широкой груди.

Здесь мы и оставим их. Джема, обретающего силу, и Аньку, обретающую мудрость. И их обоих вместе, обретающих любовь.

Камера поднимается вверх и выплывает на веранду.

Вот умница Маша, которая будет учителем математики. И дети, и коллеги будут любить её. Мужа себе найдёт Маша поздно, уже в селе, где будет работать учительницей. И он тоже будет любить её.

Вот добрая Наденька, которой предстоят тяжёлые испытания. Она ещё долго будет болеть, потом ненадолго встанет, выйдет замуж и даже родит дочь. Потом будет рецидив болезни и долгое лежание по больницам. Муж уйдёт, а дочь воспитают родители.

Вот Славик, покоритель женских сердец. Он, конечно, опомнится. Истрёпанный, больной — только другими болезнями — он остановится у края пропасти. Осторожно, с опаской, как когда-то вставал после операции, он начнёт жить сначала. Я надеюсь, что он полюбит кого-нибудь — я просто об этом ничего не знаю.

Вот Мариэта, которая будет диктором, только на радио. На том самом армянском радио, про которое рассказывают анекдоты.

Вот Костик, который всё-таки станет капитаном — только капитаном прогулочного катера. Костик будет хромым — самую малость, и сделает справки, что он здоров — чтобы поступить в морское училище.

Вот Нинка, которая… нет, не буду я ничего говорить.

Удастся ли Нинке обуздать свой нрав? Удастся ли Аське стать самостоятельной и победить свой страх? Удастся ли Ань-ке помирить в своём сердце святошу и поэта, и наконец, найти тот самый, светлый образ — образ единственной и чистой правды? Удастся ли Джему найти своё место среди сильных мужчин? Удастся ли Стёпке обрести семью? И так хочется, чтобы у каждой сказки был счастливый конец…

Пусть камера поднимается всё выше, открывая вид на санаторий сверху, потом захватывая небо, и останавливаясь в широком пространстве моря, в вечном движении волн.

Слышите, как они шумят? Прислушайтесь…

Эпилог. Наташа Залесская-2

Прислушайтесь, как стучат каблучки по широкому коридору Ленинградского университета. Это идёт на свою кафедру органической химии гроза студентов, кандидат химических наук, доцент Наталья Александровна Залесская.

Наталья Александровна отвечает лёгкими кивками головы на почтительные приветствия студентов.

Что-то с утра настроение какое-то лирическое. Праздник витает в воздухе — двадцать пятое января, день студентов, конец сессии. Хорошо!

Наталья Александровна остановилась у окна, вглядываясь в желтоватое петербургское небо, в покрытые снегом ветви деревьев. Она снова вспомнила — вспомнила то, о чём и не забывала практически никогда, а просто как бы откладывала в памяти, как откладывают любимую книгу, или любимую драгоценность, которую одевают очень редко.

Наталья Александровна вспомнила другое небо — синее, бездонное. Вспомнила широкую веранду, вздувающуюся парусом ширму, и черноволосого мальчика-подростка с гитарой.

Сын Натальи Александровны недавно женился, и в скором времени ожидалось прибавление семейства. Как это там было в сказке у Аньки — родились два сына, по ходу жизни. Точно, по ходу жизни.

Была Наталья Александровна замужем года три, родила сына, и развелась без жалости, даже девичью фамилию вернула себе. Нет, Наталья Александровна не была обделена мужским вниманием, но, мысленно представляя всех мужчин своей жизни, она спокойно констатировала, что никого из них не любила больше, чем Славика.

Славик, Славик, где ты теперь? Наталья Александровна улыбнулась своему воспоминанию. Скоро родится внук. Кажется, я уже люблю его, люблю больше всех своих мужчин, и даже больше Славика. Больше Славика? И Наталья Александровна почти засмеялась.