Звоночек 3.(СИ)

Съезд советов работал больше трёх недель, что было рекордом, но, в конце концов, после долгих споров и уточнений, принял новый основной закон СССР. Конституция 1936 года отныне не делила граждан по классовой принадлежности, гарантируя каждому равные права и обязанности, а самое главное, она давала новую структуру государственной власти, разводя по углам "теоретиков" и "практиков", давая каждому своё поле деятельности. Власть теперь чётко делилась на законодательную и исполнительную. Первая была представлена советами, от сельского, до Верховного, состоящего из двух палат с равными правами. Избираться в них могли только коммунисты прямым тайным голосованием раз в два или четыре года, в зависимости от ступени. Исполнительная власть, от председателя территориального исполкома, отделённого от совета соответствующего уровня, до Совнаркома, наоборот, обязательного членства в ВКП(б) не требовала, зато был введён трёхлетний ценз непрерывной успешной работы на нижестоящей должности. То есть за этот срок руководитель не должен был сниматься за некомпетентность. На посты исполнительной власти кандидаты избирались народом напрямую и самостоятельно формировали свою "команду", исключая Совнарком, который избирал Верховный совет. По хозяйственной линии, на должности работников наркоматов, директоров предприятий и ниже, руководители назначались сверху вниз приказом наркома или иного вышестоящего начальника. Исключением были только председатели колхозов, выборность которых трудовым коллективом была сохранена. Однако и в хозяйственных и в территориальных органах, советы или трудовые коллективы имели право сместить руководителя соответствующего уровня в случае, если он явно ненадлежащим образом выполняет свои обязанности, равно как и выдвинуть на утверждение вышестоящих органов исполнительной власти свои кандидатуры. То есть, если директор завода не справляется и коллектив не желает с этим мириться, то он вправе директора выгнать и попросить назначить новым директором какого-либо начальника цеха, который рабочих устраивает. Прислушиваться или нет - это уж дело наркомата, но и обижаться, что выгнали очередного, спущенного сверху директора, не надо. Постоянно действующий Верховный совет формировал Совнарком, то есть правительство, и принимал общесоюзные законы. Но высшим органом государственной власти оставался съезд народных депутатов, не обязательно членов партии, теперь собираемый раз в четыре года путём прямых выборов делегатов съезда народом, который принятые Верховным советом решения окончательно утверждал, либо не утверждал. Таким образом, каждый новый закон предварительно должен был пройти "обкатку". И если он по тем или иным причинам был недостаточно хорош, то мог быть отменён съездом.

Во всей этой структуре партийным органам отводился свой собственный, не слишком обширный уголок. Поскольку в советы могли избираться только коммунисты, то партия была обязана позаботиться, чтобы трудящимся было из кого выбирать. При этом совмещать должности в партийных и советских органах, равно как и в органах исполнительной власти, категорически запрещалось. Иными словами, если в колхозе недостаточно коммунистов, чтоб сформировать сельсовет, то райком обязан направить туда на ПМЖ "варягов", коли уж местных подготовить и принять в партию не в состоянии. В самом крайнем случае, секретарь райкома сам должен сложить с себя полномочия и отправиться в тот самый колхоз. Пропаганда коммунистических идей среди народа выходила для партийной номенклатуры, таким образом, на передний план.

Получилось, что "теоретикам" были предназначены советы, аналоги парламентов буржуазных стран, и парторганизации соответствующих уровней, а "практикам" давалось достаточно возможностей показать себя на ниве исполнительной власти и хозяйственной деятельности. От каждого, как говорится, по способности. Кому наркоматом рулить, кому областью, кому теорию марксизма развивать и воплощать её в законы, а кому и речи на митингах произносить, да так, чтоб люди сами на них шли.

Также Конституцией регламентировался статус суда и прокуратуры. Высший надзор за исполнением законов возлагался на Прокурора СССР.