Звонок для учителя, или Лес рук

– Зачем было отнекиваться, если потом про шишку?

Тут откашлялся Марик – наш отличник. И Петрова на него оглянулась.

– Как же можно, – заумничал Марик, – вот так прямо сказать девушке?

– Как-как?! – Меня взорвало. – Обыкновенно! Взять и сказать: «Да. Жестко ты мне втащила!»

И я посмотрел на Петрову. А Петрова вдруг – на меня. Елена Анатольевна сказала, что это уже перебор и надо фильтровать повествование. То есть выбирать слова. Но у меня уже никаких слов не хватало. Я отпросился в туалет и просидел там до конца урока. А потом наблюдал из окна, как Петька потоптался на лестнице и решил, что я ушел без него. Я еще немного пострадал, почитал надписи на плитке и потащился в свою грустную одинокую жизнь. А когда я выволок себя с рюкзаком из школы, то увидел.

На крыльце стояла Петрова. Я не выдержал и сказал:

– Знаешь, Петрова?

А она сказала:

– Знаю, Смирнов. Ты сегодня выступил бомбезно. Хочешь, я тебя домой провожу?

Это неправильно, когда так. Даже если мы живем в одном доме. Но я сказал:

– Да. Хочу. Проводи меня, Петрова, пожалуйста.

А она сказала:

– Ладно, Смирнов. Пойдем уже.

И достала мармеладки. Тугие, разноцветные. Мне стало хорошо, но не вполне.

– А позавчера? – спросил я Петрову.

– Глупости, – сказала она. – Глупый день, и все глупое. По-глупому получилось. А ты уже прочитал, как Львинолап едва не убил Грача? Это ужасно, правда?

– Правда, – соврал я.

Потому что, по-моему, все было прекрасно.

Юлия Евграфова

Лица старше двенадцати лет

© Юлия Евграфова, текст, 2020

© Аня Жук, ил., 2020

Соседка тетя Валя принесла два билета в концертный зал.

– Вот, пусть Верочка с Дашей сходят, – предложила она маме. – Очень хорошее новогоднее представление для старших школьников. Билетов не достать. Просто дерутся за них!

Я сразу представила, как щуплая тетя Валя дерется за билеты и лупит конкурентов конторскими счетами. Она в этом концертном зале бухгалтером работает. Представила, и чуть в голос не расхохоталась. Но при тете Вале лучше вести себя тихо, потому что она сразу начинает про отметки расспрашивать, как будто больше поговорить не о чем.

Мама тетю Валю поблагодарила, билеты взяла, а потом стала сомневаться. Дело в том, что на билетах было написано «Для лиц старше двенадцати лет».

– Твоей-то есть двенадцать, а нашей нет еще, – сказала мама тете Кате, Дашкиной маме.

– Ну и что? – Тетя Катя пожала плечами. – Дашке двенадцать только неделю назад исполнилось. Зато Вера рослая, на полголовы выше Дашки.

– Мамочка, мне двенадцать совсем скоро, в следующем году, – напомнила я. Уж очень хотелось туда, куда билетов не достать.

– Они девочки разумные. Да и что им там такое особенное показать могут? Обыкновенная новогодняя елка. – Тетя Катя снова подняла плечи и нацелилась на печенюшку в вазочке. Они с мамой на кухне чай пили.

– Ага, разумные! – встряла бабушка. Она вообще считает тетю Катю легкомысленной, говорит, что тетя Катя «склонна к авантюрам». – В каком таком месте они разумные? И кто этих разумных на елку поведет? У вас всех рабочий день, а я не могу, у меня хор.

Наша бабушка поет хором. Громко поет. Даже дома. Блины на кухне печет и выво дит: «Сла-а-вься, сла-авься, сла-авься, русский царь!»

– Где она это исполнять собирается? – удивляется папа.

– Это она, должно быть, к твоему юбилею готовится, – хохочет мама.

Тетя Катя запила печенюшку чаем и причмокнула.

– Зачем их вести? Сами дойдут. В школу они ведь сами ходят, а концертный зал еще ближе. Даже дорогу переходить не надо.

С нас с Дашкой взяли слово, что будем умницами, и вручили заветные билеты.

– Верка, там ведь старшие девчонки будут и старшие мальчики, – задумалась Дашка, когда мы в моей комнате вдвоем остались. – Нужно как-то подготовиться, чтобы никто не догадался, что мы меньше их.

– Как подготовиться? – Я ее не совсем поняла.

– Ты видела, как старшие девочки ходят? Они всегда красятся и гламурно одеваются. Вот и нам так надо.

Дашка практичная девочка, вся в тетю Катю. И тоже склонная к авантюрам, как бабушка считает. Дашка плохого не посоветует.

– А чем мы краситься будем? – озадачилась я. – У меня только «Маленькая фея» и аквагрим. Может, аквагримом?

– Нет, аквагрим не считается. Мы возьмем у Наташки, у нее всякой косметики много. Целый ящик в комоде. Она утром в институт уйдет и даже не заметит, что мы немножечко попользовались.

В день представления мы залезли в комод к Наташе, Дашкиной сестре, и провели там тщательный осмотр. Выбрали мы скромно – только тушь для ресниц, румяна, тени, помаду и духи. А потом еще взяли специальный карандашик, которым брови рисуют.

Дашка села у зеркала, взяла в руки карандаш и, высунув от усердия язык, начала краситься.

– Ну как? – спросила она, закончив работу, и повернулась ко мне лицом.

Если честно, то мне не очень понравилось. Брови у Дашки превратились в двух жирных гусениц и вылезли на середину лба, а рот стал таким красным, как будто она людоед и только что пообедала. Да еще эти тени цвета морской волны до самых бровей. Я только фыркнула и глаза закатила.