Звучит повсюду голос мой

В голосе матери слышалось такое волнение, глаза с такой мольбой взирали на сына, что у Исмаила комок застрял в горле. Не глядя на мать, он проворчал:

- Я же тебе уже говорил, что хочу пойти к святилищу, помолиться... Может, получу облегчение...

- А зачем берешь младшего?

- Не одному же мне идти...

- Возьми Вели!

- Какой он мне помощник...

Ханумсолтан взяла Исмаила за руку, ее поразило, что руки сына были ледяными. Он уклонялся от взгляда материнских глаз. Тревога сжимала сердце Ханумсолтан:

- У меня тяжелые предчувствия, сынок!

- Что ты говоришь на дорогу!..

- Предчувствие беды у меня! И сон привиделся дурной... Слушай меня, Исмаил! Заклинаю тебя этим мгновеньем! - Мать с силой прижала холодные руки к своей груди. - Если с головы твоего брата упадет хоть один волос, молоко, которым я тебя вскормила, накажет тебя! Мое дитя - чище цветка, это тебе я, твоя мать, говорю, поверь мне! Если с ним произойдет что-нибудь, предстанешь ты на том свете перед судом святой Фатимы, дочери пророка!

Исмаил вырвал руки. "Чище цветка! Ты пойди и скажи это Алышу, Гаджи Асаду... Убеди обитателей Базара, всех купцов и бакалейщиков..." - хотел он сказать, но не посмел.

... Мухаммед все время шел сзади. Исмаил придумывал предлог, чтобы заставить его идти впереди себя. Вспоминались слова, крики, хохот: "Стыд потеряли... Честь забыли..." Каждое слово, будто молотком, било по голове.

Исмаил оглядывался по сторонам. Густой кустарник, могучие деревья, шатром закрывающие небо, не пропускающие ни луча солнца, ни единого взгляда, даже лесные звери обходили эту чащобу стороной... Место было очень подходящее для свершения задуманного.

Исмаил замедлил шаг. Мухаммед догнал его. Братья остановились. Младший ничего не спрашивал, старший страшился взглянуть на младшего. Исмаилу казалось, что если они взглянут друг другу в глаза, если он увидит густые черные брови, утратившее румянец смуглое лицо, то разрыдается и не сможет выполнить свой приговор. А выполнить его необходимо. Разве даст ему Базар возможность выйти на люди, жить, как прежде, не защитив своей чести? Он бессилен, они -сильны и всемогущи... Бедный, несчастный Исмаил! Он проговорил хриплым голосом:

- Малыш, пройди вперед, посмотри, кажется, застряли мы, заблудились...

"Малыш" - так ласково называли Мухаммеда в детстве, так и сейчас называет его мать. Почему в этот миг пришло это слово на ум Исмаилу?

Мухаммед спокойно, без слов прошел вперед и в то же мгновенье почувствовал жжение в спине, будто его ужалила змея. Он успел подумать, что в спину воткнулась острая ветка. И еще он успел медленно оглянуться и посмотреть брату в глаза, и тут догадка осенила его. Слабеющими посиневшими губами он еле внятно произнес:

- Прости меня... - и рухнул под ноги Исмаилу. Черная пелена завертелась перед глазами Исмаила. Он с ужасом отбросил залитый кровью брата острый кинжал и бросился бежать. Низкие колючки цеплялись за его чуху, острые ветки царапали лицо, он не заметил, когда потерял папаху, слезы застилали глаза, с расцарапанного лба ручейками стекала кровь. Он зажимал уши ладонями, но страшные голоса звучали в его голове:

Голос Махмуда-аги:

- Выдумка это, не верь!..

Голос Ханумсолтан:

- Мое молоко тебя накажет...

Голос Гаджи Асада:

- Слушай, разве Ага дал ему развод?

Голос Алыша:

- Говорят, твой брат стал чанги для Аги...

Голос Ахунда Агасеидали:

- Ага - чистый человек, не делай себя несчастным, ты уготовишь себя для ада...

Голос Махмуда-аги:

- Они хотят погубить Агу...

Голос Ага Расула:

- Пока этот парень жив...

Голос Ханумсолтан:

- Мое дитя чище цветка...

Голос Мухаммеда:

- Ты прав, брат, прости меня...

Голос Ханумсолтан:

- Предстанешь ты перед судом святой Фатимы...

Собственный голос Исмаила:

- Я сделаю его добычей коршуна...

- Это выдумка...

- Парень жив...

- Мое молоко...

- Стал чанги...

- Добычей коршуна...

- Чище цветка...

- Добычей коршуна...

- а...а...а...

Черную весть о Мухаммеде в город принесли дровосеки, ходившие на работу в лес Зогаллы. Парни из квартала Иманлы, взяв фургон и специальный палас, отправились за телом убитого в лес. Во дворе дома несчастных братьев был разожжен в очаге огонь под казаном, в котором кипела черная краска. Не любили жители Шемахи черный цвет, только в дни религиозного траура или в дни несчастья люди одевались в черные одежды. Молодые девушки и женщины из рода Кербалаи Гамбара принесли каждая что-то из одежды, кто рубашку, кто платок, кто юбку. И каждая бросила принесенные вещи в казан. Туда же опустили одежду бедной матери. На кладбище Шахандан вырыли могилу. Уже после похорон над свежей могилой будет раскинут шатер, в котором семь дней и семь ночей молла из квартала Иманлы будет читать коран.