Звук, который ты захочешь услышать

— Ты мне потом покажешь? Это же не страшно? Анька мне говорила, что не страшно ни капельки, но я всё равно боюсь немного. Я ведь ужасная трусиха, Иохель, ты не знал?

— Покажу потом, если захочешь, — сказал он. — И страхи убрать.

— Это хорошо, что покажешь. Но ты мне зубы не заговаривай. Как ты меня сюда завел?

— Как-то само собой получилось (и ты меня сама вела сюда). Но, надеюсь, что ты не пожалеешь, что пошла со мной. Потому что сегодня у меня есть вкусная еда, вино и…, — Иохель на секунду смутился, — запасная зубная щетка у меня тоже найдется.

_____________________

[1] Иосиф Абрамович Рапопорт — личность легендарная. Ушел на фронт добровольцем в июне 41-го, едва ли не накануне защиты докторской, воевал, неоднократно был тяжело ранен, трижды был представлен к званию Героя Советского Союза (все три раза не утвержден начальством). Вклад в биологию переоценить невозможно. Был номинирован на Нобелевскую премию в 60-е. Полученную в 70-е Ленинскую премию разделил между сотрудниками лаборатории. Некоторые факты из биографии этого замечательного человека я сознательно изменил (на всякий случай напоминаю о «Предуведомлении», которым начинается эта книга).

[2] Строительство здания МИД.

[3] Снесли в 1950-м, на этом месте сейчас «Детский мир»

[4] Иохель в юности явно был очень романтичным, если через сколько лет помнит стихи. Опять Осип Мандельштам, «Я наравне с другими…»

Глава 10

Сидор, наверное, следил из окна за входом в подъезд, потому что, как только Иохель завел Полину в квартиру, он прихрамывая, выскочил им навстречу из той комнаты, которую отвели под гостиную.

— Здравствуйте, — кивнул он Полине. — Я Иохель Моисеича ординарец, бывший, конечно. Синицын. Сидор Синицын.

— Здравствуйте, — протянула она руку, — а я Полина. Воробьева. Рада знакомству, Сидор… извините, а по батюшке Вас как?

— Иваныч, — почему-то смутился Синицын.

— А вы откуда родом, Сидор Иванович? Говор у Вас очень интересный.

— Так со Смоленщины. А говорю так, это потому, что у нас в деревне кого только ни намешано было: и русские, и белорусы, и поляки с евреями. От всех понемногу набрался, вот и получилось. А что ж мы стоим на пороге? Проходите, пожалуйста. На стол накрыл, а я, значит, не буду мешать. Пойду к ребятам, обещался им. Так что, Моисеич, я завтра к вечеру вернусь.

Очень ловко проскользнув за спину Полины, всё еще стоявшей на пороге, Синицын скрылся, напоследок одобряюще показав Иохелю большой палец.

— Неудобно как-то, — сказала Полина, — будто выгнали его.

— За Синицына не переживай, — засмеялся Иохель, — он сантименты разводить не будет. И ночевать не на лавочке останется. Пойдем посмотрим на наш ужин.

Сидор не подвел. Стол ломился от яств, на нем стояли и мясная нарезка, и рыбная, и чугунок с голубцами, и второй чугунок с отварной картошкой, и блюдо с фруктами (черешня и апельсины, можно было и еще что-нибудь прикупить). В центре стола стояли бутылка коньяка, нарзан и бутылка хванчкары.

— Вот, пожалуйста, без изысков, но сытно, — сказал Иохель. — Давай мыть руки и приступим.

— Иохель, ты точно буржуй, фарфор, приборы серебряные, — сказала Полина, глядя на заставленный едой стол. — У меня слюнки потекли, а я же есть не хотела. Это ужас какой-то. Срочно показывай, где тут мыть руки. Только дай сначала какую-нибудь посуду для цветов. Вазы у тебя я не вижу что-то.

— Так откуда ей взяться? Сейчас банку принесу.

* * *

После легкого перекуса Полина, довольно откинувшись на спинку стула, сказала:

— Всё, силы кончаются, надо передохнуть немного. Показывай, как ты тут живешь. В той комнате что? — показала она на закрытую дверь.

— Спальня моя. Синицын меня туда поселил подальше от лестницы, чтобы спал спокойно, беспокоится за меня.

— Ну, твою спальню я попозже исследую. Показывай остальное, — она встала и вышла в прихожую.

— Смотри, я подскажу, если что неясно, — сказал Иохель, выходя за ней следом.

— Ну тут все понятно, кухня, ванная, туалет, — перечисляла она посещенные помещения. — Чисто везде, аж страшно заходить. Я бы так не смогла. Синицын твой — настоящий клад. Здесь что? — показала Полина на закрытую дверь.

— Комната Сидора, я туда без него не захожу.

— Ну и я без хозяина не пойду (вот и хорошо, а то ты сразу бы увидела трехтонный сундук с хитрым замком, который у нас вместо сейфа). Слушай, а хорошо у тебя, мне нравится.

— Мои шансы жениться на богатой невесте возросли? — улыбаясь, спросил Иохель.

— Разве что самую малость, вот насколько, — показала она промежуток между двумя пальцами. — Всё, а теперь демонстрируй мне гипноз. Мне жуть как интересно. И страшно.

— Если страшно, то давай я не всю тебя загипнотизирую, а, допустим, только руку. Какую хочешь, правую или левую?

— Правую, наверное… Хитрый, ты не спросил, хочу ли я гипнотизировать руку, а сразу — правую или левую. Ладно, правую так праву… Это что со мной? — спросила Полина, удивленно глядя на свою поднимающуюся руку.

— Ты же сказала, гипнотизировать эту руку. Я и…

— Подожди, это как?