Звук снега

К горлу Джоанны подступил мешающий дышать комок, по спине пробежали мурашки. О какой ужасно высокой цене говорила графиня? Что она имела в виду, называя Гая жертвенным ягненком? Перед мысленным взором пронеслись страшные образы войны. Джоанна много слышала о жестокостях, которые творили французы, но почему-то никогда не думала, что Гай мог быть среди их жертв.

Растерянная от только что услышанного, она не знала, что ответить. Графиня явно не подозревала, что Джоанне ничего не известно о том, что произошло с Гаем, иначе она не стала бы ее смущать, затрагивая эту тему. Но это означало и то, что графиня была тем человеком, который мог бы раскрыть тайну. Надо только правильно задать вопрос, так, чтобы графиня не догадалась о ее неосведомленности.

И Джоанна уже почти придумала такой вопрос, когда в дверях гостиной появился Гай.

Сердце испуганно екнуло – Гай застал ее за попыткой окольным путем узнать его тайну. Еще одно мгновение – и он бы услышал, как она интересуется у графини тем, о чем он до сих пор не хотел говорить.

Джоанна ощутила глубокое чувство вины. Больше такого повториться не должно. Спрашивать о том, что произошло на Пиренеях с Гаем, следует только у Гая. Вместе с тем Джоанна поняла и то, что необходимо добиться, чтобы он сам рассказал ей все. Это нужно не столько ей, сколько ему. Только таким образом он сможет окончательно освободиться от кошмаров прошлого и забыть об аде, в который себя загнал.

– Простите, что прерываю вас, – сказал Гай. Он был абсолютно спокоен и совсем не похож на человека, который побывал в аду и вернулся обратно. Отметив это, Джоанна как-то сразу избавилась от страшных образов, непроизвольно вызванных словами графини. – Прибыли первые гости. Соберись, дорогая. Мы должны спокойно поприветствовать тех, кто надеется увидеть тебя дрожащей при их появлении.

Леди Тревельян погрозила ему пальцем:

– Ни в коем случае не сбивай их с ног быстро, мой мальчик. Следует вдоволь насладиться остротой ощущения приближающейся победы и только потом нанести смертельный удар. Играть в шахматы гораздо интереснее, чем просто выбросить негодяя за борт.

Гай, склонившись, поцеловал графиню в щеку.

– Теперь я понимаю, как вам удалось сохранить красоту и молодость. Ваш блистательный ум не перестает работать ни на секунду, поэтому тело просто забывает, что положено стареть.

– Пустая лесть, – сказала графиня, шлепнув Гая по руке, однако по ее лицу было видно, что комплимент пришелся по душе. – Успеха вам, успеха вам обоим. Вперед. Время уже пошло. Я обязательно приду посмотреть, как ты поставишь им мат, Гай. Ты всегда был хорошим игроком.

– У меня были хорошие учителя, – ответил Гай, жестом указывая на графиню, затем подставил локоть Джоанне и повел ее в бальный зал.

Джоанна заставила себя выбросить из головы все мысли о произошедшем с Гаем на Пиренеях. Время вернуться к разгадке этой тайны прошлого еще будет. Предстоящие два часа требовали полного сосредоточения сил и воли на настоящем.

Джоанна приготовилась к скрытым усмешкам и шепоту за спиной, решив относиться к этому как к неизбежной прелюдии главного. Она старательно не замечала презрительные и любопытные взгляды, которые украдкой бросали на нее и Гая люди, только что подходившие к ним с сердечными приветствиями и искренними поздравлениями. Такое отношение к себе ее не смущало, обидно было за Гая, который уж точно ничем его не заслужил.

Гай вел свою партию блестяще.

Это Джоанна чуть было не сорвалась, когда очередь приветствовать их дошла до некой леди Невиль. Подойдя, та поздоровалась сначала с Гаем, потом обратилась к ней с едва скрываемым презрением.

– Я искренне верю в ваше будущее, – сказала она, оглядывая Джоанну сверху вниз. – Моя дорогая подруга Лидия так много рассказывала мне о вас.

– Неужели? – произнесла Джоанна, с трудом сдерживаясь от смеха. Это был именно тот голос, который она не забудет и через сто лет, и звучал он с той же врезавшейся в память манерной медлительностью. Сомнений не было – лучшая подруга Лидии Салли Невиль была ни кем иным, как Нежным лепестком, забредшим в конюшню Гая.

– О да, я знаю все, что о вас известно, и даже немного больше, – произнесла леди Невиль холодным тоном, не оставляющим сомнений в том, что известное ей говорит отнюдь не в пользу Джоанны.

– Вы тоже удивитесь, как много мне известно о вас, – ответила Джоанна. – Возможно, будет благоразумнее для нас обеих хранить эти знания от других.

Леди Невиль гордо вскинула голову и, не ответив, удалилась.

Гай удивленно посмотрел на Джоанну.

– На что это ты ей намекала? – спросил он шепотом.

– На то, что мне известно о ней. Это же Нежный лепесток в пылающей Сахаре, который распустился на Рождество перед Ламбкином.

Гай не стал сдерживать смех и, откинув голову назад, расхохотался, от чего большинство присутствующих в зале повернулись в его сторону и от удивления замерли с открытым ртом.

Скоро появился и сам Ламбкин. Джоанна постаралась взять себя в руки, чтобы ничем не задеть его. Как-никак он был одним из друзей Гая.